– Мы ищем Марию Лабуаль, – ответила Кира.
– А кто это? Не знаю такую!
– Ты Аня Свиридова?
– А вам какое дело? Убирайтесь, или я полицию вызову.
Она грубила не от страха, а от отчаянной дерзости. Девушка напомнила мне беспризорного щенка, которого трудная уличная жизнь научила огрызаться. Иначе не выживешь.
Я вздохнул и молча уселся прямо на прохладный пол, выложенный кафельной плиткой. С детьми лучше говорить на равных, а не сверху. А Аня и была еще подростком, несмотря на неуклюжие попытки казаться взрослой и сильной.
– Чего вы здесь расселись? – растерянно спросила девушка.
– Жду, когда Маша расскажет мне про призрака, – объяснил я. – И мы вместе придумаем, как спасти ее дедушку.
– Какого призрака? – опять начала Аня.
Но тут замок в двери, наконец, щелкнул.
– Зачем ты открыла? – тут же набросилась Аня на подругу. – Они морочат тебе голову!
Не вставая с пола, я улыбнулся Марии Лабуаль. В ее заплаканных карих глазах сквозило такое отчаяние, что даже мне стало ее жалко.
– Что вы сказали про призрака? – испуганно прошептала она.
– Я знаю про него, – кивнул я. – И знаю, что Трубецкого убил не твой дедушка.
Поймал реакцию Маши и добавил:
– И не ты. Поговорим?
– Только не в моей квартире, – грубо отрезала Аня. – Я вас не пущу! Раз ты сама им открыла, то сама и разбирайся.
– Анюта! – Маша умоляюще посмотрела на подругу.
– Вечно ты ведешь себя как маленькая, Машка! А я потом разгребаю.
Аня бросила на подругу укоризненный взгляд, но тут же сжалилась:
– Ладно, заходите. Можете не разуваться.
Я усмехнулся.
Один ребенок отважно брал на себя ответственность за другого ребенка. Девочки, и в самом деле, были близки как родные сестры. И Аня считала себя старшей.
Я пропустил Киру вперед и вошел последним. Дверь мягко захлопнулась.
*****
Квартирка оказалась совсем крохотной – еще меньше, чем у Киры. Здесь даже кухни не было, плита и раковина находились прямо в комнате. Широкий разложенный диван занимал половину комнаты, перегораживая проход к широкому окну. Напротив дивана на стене висел большой маговизор – чтобы было удобно смотреть лежа.
Вот и вся обстановка. Правда, в единственном свободном углу я заметил дверь встроенного шкафа.
Зато был балкон, а из окна открывался потрясающий вид на центр Столицы. За серыми крышами я увидел кусочек арки моста Петра Великого и купола Смольного собора в вечернем свете.