Желаешь ли проследить непостижимую тайну искупления Христом всего рода человеческого? – уничтожь в сердце Иуды Искариота сребролюбие, у иудеев – зависть ко Христу Спасителю: вместе с этим удалил бы ты спасение всего мира, кровь и смерть Христову. Искорени диаволов – тотчас же сильно уменьшатся благочестивые подвиги, победы и получаемые за них воздания. Истреби мучителей – откуда возьмутся святые мученики? Таковы уставы Провидения Божия: достигать добра не только чрез добродетельных, но и через злобных людей и даже через самих диаволов. Продажа Иосифа его братьями была действительно устроена Богом, но само совершение ее, покрытое злобой братий, было делом злобной их воли!»
Отношение Давида к обидчику своему, Семею
Когда царь Давид убегал от восставшего против него непокорного сына Авессалома, некто Семей, из рода дома Саулова, забежал вперед Давида и стал поносить его жесточайшими словами: «Уходи, уходи, убийца, беззаконник! Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего, и вот, ты в беде; ибо ты – кровопийца» (2 Цар. 16, 5–8). Вот поражающий образец человеческой злобы! Авесса, брат Иоава-военачальника, видя такое поругание над Давидом, говорит: «Зачем этот мертвый пес злословит господина моего, царя? Пойду я и сниму с него голову». Но царь, усматривая в этом поношении себя изволение Божие, является защитником своего гонителя, говоря своим спутникам: «Оставьте его, пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида: кто же может сказать – зачем ты это делаешь?» Семей тяжко согрешил, проклиная Давида, потому что, хотя Бог и употребил его как орудие для поношения царя, но не был причиной его злобной воли: Он лишь мудро употребил ее в наказание Давиду.
Подобно Давиду, каждый из нас должен смотреть на наносимые ему нападения и озлобления злыми людьми, которых самоволие всемилостивый Бог употребляет или для вразумления неповинных, или для наказания виновных.
Кротость старца
Святой Дорофей повествует, что один старец богоугодной жизни в течение нескольких дней не мог принимать пищи из-за болезни своего желудка. Служитель, желая подкрепить старца пищей, задумал приготовить для него более приятное и питательное кушанье. Он из двух сосудов, похожих друг на друга, взял по ошибке для приготовления пищи тот, в котором хранилось старое, прогоркшее масло. Таким образом, при всем своем добром желании угодить старику он, влив изобильно в его кушанье не мед, но едва ли не самую смерть, приготовил ему такое кушанье, которого не ела бы и голодная собака. Больной едва попробовал принесенной ему пищи, тотчас узнал ошибку приготовившего ее, но промолчал и ел через силу. Потом, когда желудок его не позволял принимать ему больше этого кушанья, положил ложку, не говоря ни слова о непригодности пищи. Но служитель стал его упрашивать, чтобы больше покушал такого прекрасного кушанья, говоря: «Я приготовил его старательно, со всем усердием; оно подкрепит твое здоровье». Добрый старик не только не произнес гневного слова на служителя, но даже мысленно не рассердился на него и отговаривался от еды только тем, что уже сыт и не может больше съесть. Тогда служитель, едва попробовал сам этого кушанья, тотчас же бросился к ногам старца и с горестью сказал ему: «Убил я тебя, честный отче, зачем ты скрыл своим молчанием мою непоправимую ошибку?» – «Не смущайся, сын мой; если бы Богу было угодно, чтобы я покушал сладкого, то ты и принес бы мне сладкое». При этом св. Дорофей замечает: старик сказал правду, что если бы было неугодно кушанье, то Бог не попустил бы ошибки служащего или превратил бы прогорклое масло в свежее. Так, подобно старику, поступает тот, кто во всем признает Провидение Божие: он ни в ком не хочет видеть злонамеренности, никого не подозревает, но истинно признает, что все случающееся с ним бывает по Провидению и воле Божией.