А ведь когда-то давно, ещё до переезда, Вадим заходил в этот двор именно для того, чтоб вытащить друга из дома и отправиться на занятия. Для этого нужно было совершить лишь незначительный крюк через большой перекрёсток и магазин автозапчастей. Это продолжалось недолго, лишь несколько лет, точно до четвёртого класса. Потом мама поменяла работу, и они переехали ближе к центру города. Тогда Вадим перешёл в другую школу, недалеко от дома, где так и не смог завести друзей. Все одноклассники и в большей степени одноклассницы казались ему излишне болтливыми, невыносимо глупыми и безумно бесполезными. Потому он почти каждый день переписывался с Савой, рассказывал все интересные случаи в школе, и взамен получал то же самое от него.
И так происходит и по сей день, ровно все пятнадцать лет. День в день пятнадцать лет. И сейчас было бы невероятно здорово рассказать Саве об этом небольшом событии, но голова думала совершенно о другом. Даже не о чём-то конкретном, а скорее представляла из себя небольшой костяной шар, внутри которого искрились все мысли разом. Иногда одна мысль вспыхнет ярче остальных, за ней другая, десятая, сотая… Что сказать в первую очередь, с чего начать, что следует потом. Надо ли говорить вот это, или оно не так уж важно? Не забыть упомянуть вот об этом, а как следствие, и об этом тоже. Ну где же он есть? Почему так долго?
Когда Вадим уже совсем перестал верить в то, что Савенов придёт именно сегодня, а не на следующей неделе, например, из арки «выплыл» знакомый, медленно идущий образ. Он никуда не торопился и даже не совершил ни одной попытки ускориться, завидев скучающего друга, засыпающего на неудобной скамейке без спинки. В руках Савы болтался небольшой пакет.
«Я думал, что мне придётся сидеть тут до январских морозов. Ты что, как долго? Куда так рано сорвался?»
Сава приподнял пакет до уровня груди и нелепо затряс перед собой.
«Да это же предмет мировой важности! – ехидно проговорил Вадим, хлопая по плечу подошедшего друга. – Короче. Можешь сразу выпучить глаза наружу и раскрыть рот до щелчка, я тебе сейчас такое расскажу, чего ты в принципе не сможешь предположить. Я и сам до сих пор не верю. И в то, что я жив и тебе всё это рассказываю… тоже не верю».
Сава демонстративно достал ключи, потряс перед лицом Верстакова, а затем тыкнул пальцем в область окон четвёртого этажа.