После очередного такого спасения старик остановился, его лицо приобрело озабоченное выражение. Морщины на лбу углубились, а в глазах появилось что-то похожее на сочувствие.
– Да какого хрена с тобой происходит, малыш? – спросил он, внимательно вглядываясь в лицо Андрэ. – Ты что там, спишь на ходу? Или призраков увидел?
– Нет… – Андрэ опустил глаза, чувствуя, как краска стыда заливает его щеки. Виноватого взгляда было мало, так что он пояснил: – Прости, Жан, просто я задумался…
– План мести вынашиваешь, как я понимаю. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
Андрэ вскинул голову, удивленно уставившись на старика.
– Как ты узнал?
Гурат хмыкнул, доставая из кармана потрепанный кисет с табаком. Его пальцы ловко набили трубку, затем он чиркнул спичкой и раскурил табак.
– Ты бы был крайне хреновым сыном, если бы этого не планировал. – Старик сунул в рот свою неизменную трубку и пыхнул несколько раз, выпуская облачка сизого дыма. – Да и на роже у тебя все написано. Твои глаза… они сейчас такие же, как у меня были много лет назад.
Он замолчал на мгновение, словно погрузившись в воспоминания, затем покачал головой и добавил:
– Только смотри, чтобы эта мысль тебя не сожрала изнутри, парень. – Жан выпустил клуб дыма, который медленно растворился в вечернем воздухе. – Месть – она хороша только в голове, а как только начнешь ее воплощать… потянется цепочка трупов. Брат за брата, кровь за кровь, обида за обиду – и вот ты уже мстишь непонятно кому и непонятно за какое оскорбление, нанесенное твоему предку, которого даже никогда не видел.
Андрэ сжал кулаки, его глаза сверкнули в полумраке:
– Они убили моих родителей, старик.
– Ха… и считали себя правыми, – произнес старый солдат и направил мундштук трубки на мальчишку. – Ты как раз и подтвердил мой вывод. Дель-Конзо мерзавец, я не спорю, но вражда с твоим отцом у него наследственная.
– Наследственная? – Андрэ резко остановился, его лицо выражало смесь удивления и недоверия. – Ты что-то знаешь?
Жан вздохнул, выбивая остатки прогоревшего табака из трубки о ствол ближайшего дерева:
– Толком ни черта. Все, что я знаю, – что твой и его род грызутся уже без малого век. Пара стариков вроде не поделили юбку и то, что под ней, и во многом из-за этого твой папаша отправился на виселицу.
– Быть такого не может, – произнес последний Жуар тихо, его голос дрогнул.