Дорога пошла вниз. Ноги Серенис загудели, как стая ос. Жаль, что не могли, как они, поднять ее в воздух. Это бы решило кучу вопросов. Ускорило бы Серенис. Не пришлось бы юбкой пыль и грязь подметать. И с нахалами общаться – тоже. В каждом городе находилась парочка мужчин, которым было дело, «почему такая красивая девица гуляет одна» днями и ночами? Если гуляет, значит надо.
Серенис осторожничала, посматривая по сторонам – стража еще не прекратила ее поиски. Вокруг она видела состоятельные дома, магазины, полные товара, который держали за стеклом без решеток, аккуратные клумбы, где в цветах мелькали кошачьи хвосты и крылья птиц. Ни одного человека в тряпье. Здесь жили хорошо, надо отдать должное герцогу.
Серенис слышала, что вместе с молодостью годы забрали его рост. Чтобы это компенсировать, герцог раздался в объеме. У него были усы и борода, хмурый морщинистый лоб, густые седые брови и такая же густая шевелюра. По крайней мере, таким его изображали на местных банковских купюрах. В реальности все могло быть не так поэтично.
Если люди и поминали герцога, то добрым словом. А вот сына хулили – несколько лет назад тот оставил отца, ушел из дома. Из-за этого герцог сдал. Не сразу, правда, минимум год он продолжал наводить уважительный страх на окружающих: слуг, жителей, соседей любого статуса. Даже успел жениться во второй раз. Но теперь его состояние было не скрыть.
Газеты молчали, но только потому, что герцог пригрозил им проблемами. Скорее всего, он не хотел, чтобы недоброжелатели стали потирать руки – ведь передать земли было некому, герцог лишил сына наследства. А поживиться было чем: пока Серенис не въехала в город, она видела много полей, которые не пустовали без дела, видела, как люди возводили новые постройки, как много народу собиралось на стихийных ярмарках, и как разнообразен был товар. Поддерживать такое не каждый сможет. Зато разрушить – только волю дай.
В очередной раз задумавшись о причине возможной ссоры герцога и сына, Серенис не заметила, как вышла на пересечение дорог. Обратить на это внимание заставил жуткий звук. Серенис вздрогнула, звук был очень противным. А потом близко раздался ор:
– Свали с дороги!
Краем глаза Серенис увидела, что на нее несется нечто. В этом нечто сидел человек – он и орал. Нечто было с колесами, они бешено крутились.