– Всем не двигаться и не мешать, пока я провожу осмотр! – заявила Серенис.
Лекари были слишком обескуражены ее появлением, даже позволили ощупывать герцога немытыми руками. Запавшие глаза, уши, корни седых волос, дыхание из носа и рта – губы, слава богам, не были синими, видимо, воображение извозчика разыгралось.
Серенис проверила зубы. И замерла, приставив пальцы к венке на шее. Опередив возмущение герцогини, она представилась ясновидящей и повернулась к лекарям:
– Значит, герцог еще жив?
– Разумеется, жив. – Тот, кто был ближе, скрестил руки на груди. Круглые очки на носу сверкнули – тоже хотели поставить Серенис на место. – Я наблюдаю его милость несколько лет. Случись что, я бы заметил. Но сейчас угрозы для жизни нет, он просто спит. А теперь немедленно покиньте покои, барышня!
– Так вы личный лекарь его тела? А я лекарь души. Поэтому я остаюсь здесь.
Пока на нее навешивали разные прозвища, стараясь задеть достоинство, Серенис с сомнением посмотрела на исхудавшего герцога. Тот безмятежно спал под кучей одеял, лоб его был холоден, дыхание слабое, но имелось. Не было признаков того, что он отравлен – а именно это Серенис и увидела оком. Ей не могло показаться. Может, еще не время?
В комнате появился стражник, запыхавшийся и злющий. Будущая вдова переключилась на него, и пока они знакомились на повышенных тонах, Серенис уточнила у лекарей, давно ли у герцога замедленный пульс.
– Вы не вправе вызнавать такие вещи, барышня.
– Так вы заинтересованы в смерти герцога?
– Что вы несете такое?! Заявляетесь непонятно откуда и обвиняете меня?..
– Пока нет. Но если вам дорог герцог, помогите мне. Я хочу исправить то, что произойдет в будущем. Ах, кстати. – Она посмотрела на герцогиню, которая в это время, взбешенная, повернулась к Серенис, завершив общение со стражей. – Я использую в этом доме ясновидческие способности, можете называть это магией. Уже минуту я не получала от вас претензий по этому поводу. Целую минуту никто не возражал! – Серенис заговорила громко, специально для остальных шестерых, кто присутствовал в комнате. – Это значит, что всех все устраивает. Благодарю за доверие.
Она снова повернулась к лекарю и спросила про пульс. Но герцогиня ожидаемо перебила:
– Еще чего! Ни один маг не будет колдовать в моем доме.
Этой женщине тоже едва исполнилось тридцать, как и стражнику. Хотелось бы Серенис назвать ее симпатичной, но это была бы ничем не подкрепленная лесть. Черты лица у нее были крупными, взгляд – одновременно вялый и капризный. Еще белила эти, с которыми герцогиня переборщила. Как и с корсетом черного платья: из-за него грудь женщины неестественно выпирала, будто желала выпрыгнуть и покинуть полноватое тело.