Настоящий английский стюард подал ей настоящий английский завтрак и не взял денег. Потом она снова прижала нос к оконцу, сумку – к груди. Стюард, проходя мимо, сказал ей:
– Эйфелева башня вон там, справа.
– Ой ты господи! – тихо сказала она, увидев иглу над мешаниной труб и крыш. – Не такая уж она большая.
Примерно через минуту самолет аккуратно опустился на асфальт французского аэродрома. Миссис Харрис торжествовала. Не оправдались пророчества подруги, миссис Баттерфилд, – они не взорвались в небе, не утонули в море. Наверное, Париж не такой уж страшный, но теперь надо быть поосторожней – и чувства эти укрепились, пока она ехала в автобусе до аэровокзала по странным улицам, окаймленным домами и лавками, на которых висели непонятные вывески.
В аэровокзале английский служащий посмотрел на шляпу, на сумку, на разношенные туфли, на пронзительные глазки и подумал: «Ну и ну, приходящая уборщица! Неужели в Лондоне нет работы?»
Он заглянул в список, коснулся фуражки и спросил:
– Не могу ли помочь, миссис Харрис?
Умные глазки не заметили в нем особого бесстыдства. Как ни странно, он выглядел совсем как англичанин. И она спросила:
– Вы тут говорите по-английски?
– Как не говорить, – отвечал он. – Я англичанин. Но здесь многие говорят, вы не потеряетесь. Вижу, вы летите с нами в двадцать три ноль-ноль. Куда вы хотите отправиться?
Миссис Харрис прикинула, сколько можно открыть чужому, и твердо ответила:
– Возьму такси. Деньги есть.
– Прекрасно, – сказал он. – Обменяйте их лучше на франки. В одном фунте их примерно тысяча.
В bureau de change[1] несколько фунтовых бумажек превратились в кучу грязных синеватых билетов с цифрой 1000 и горсть алюминиевых стофранковых монет.
Она возмутилась:
– Да это фишки какие-то!
Служитель улыбнулся:
– Если хотите, но делает их правительство, – и повел ее сквозь толпу и посадил в такси. – Какой адрес назвать?
– К Диору, – ответила миссис Харрис спокойно и сдержанно, как герцогиня. – В модный дом «Кристиан Диор».
Служитель ушам своим не поверил.
– Простите, мэм?
– К Диору, сказано вам!
Он знал, что это сказано, но никак не мог понять, что нужно лондонской уборщице в самом элегантном доме мира.
– Что ж вы? – сурово спросила миссис Харрис. – Разве леди не может купить себе платье?
Потрясенный служитель сказал шоферу по-французски: