– Это происходит постоянно. Мне нередко кажется, что меня парализовало. И в темноте вещи становятся цветными.
– Становятся цветными?
– Да, они становятся оранжевыми.
– Оранжевыми, говоришь?
Это уже не так страшно.
Мы прибыли в Ниими. От Окаямы до Ниими поезд тянул дизельный локомотив, примерно такой же, как на маршруте между Токио и Курихамой. Однако, когда после часового ожидания мы пересели в состав, направлявшийся в Цуяму по линии Кисин, там все оказалось иначе. Конечно, поезд тащил не паровоз, но вагоны были откровенно антикварными. Их деревянные стены цвета карамели выглядели так, будто в них впитался толстый слой пыли прошлого, а сиденья покрывал напоминавший бархат материал, когда-то, по-видимому, темно-синий, но теперь безнадежно выцветший.
Эти стены с рядами маленьких лампочек без плафонов, излучавших желтоватый свет, навевали мысли о музейных экспонатах. Казалось, сейчас в вагон войдут какие-то усатые джентльмены в цилиндрах. Однако на самом деле среди пассажиров не было никого, кроме разновозрастных школьников. Так или иначе, в сумерках на станции Ниими мы сели в этот старинный поезд, который тем не менее ходил по рельсам и действительно перевозил людей, и только тут я по-настоящему осознал, что мы наконец-то приближаемся к тому месту, куда она стремилась. Однако я и понятия не имел, где оно находится.
К сожалению, вскоре я почувствовал, что ехать в этом поезде было не слишком комфортно. Видимо, подошел к концу срок его эксплуатации. Наверное, в детстве мне доводилось ездить в таких вагонах старого образца, но ясных воспоминаний об этом память не сохранила. Моя малая родина ведь неподалеку отсюда, в префектуре Ямагути, но это городок у моря, который только недавно стал большим городом. И даже если я поеду туда, у меня не получится забраться в горы. А значит, и прокатиться на таком поезде не выйдет. В центре и по побережью поезда постепенно заменяют на новые, а старые направляются во все более отдаленные районы, где они постепенно завершают свою службу. Наш поезд был таким вот старым солдатом, дослужившимся до окончательного увольнения.
До Ниими с нами ехало много школьников. После пересадки на линию Кисин их сразу стало значительно меньше. И дальше, когда поезд покинул Ниими, они понемногу сходили на каждой станции, так что вскоре в нашем вагоне не осталось ни одного пассажира, кроме нас самих. Значит, в местности, по которой мы ехали, школ не было. Солнце за окном село, и салон поезда напоминал опустевшую развалюху, тускло освещенную желтоватым светом.