Вот так сюрприз. Нет, головой Ида все понимала. Нагота действительно для оборотней была делом привычным. Человеческая одежда при обороте рвалась, ну или спадала мешком на землю, если вторая ипостась у кого – то была слишком уж мелкая, а сменную на задание с собой не потащишь. Специальная форма, разработанная лучшими умами королевства, по слухам, у оборотней так и не прижилась. Парни с боевого как – то обсуждали в столовой, что чудо – одежда трет, жмет, но что еще хуже – цепляется за шерсть, доставляя невыносимый дискомфорт. Но с другой стороны, цепляется и цепляется, лучше так, чем обнаженной ходить всем на радость.
– Я бы все же предпочла вначале получить форму. Джентльмен Вы или нет?
– Мы ее не держим. Не пользуется никто. Может и валяется где – то на складах, но ради Вас все запасы перебирать из – за одной тряпки никто не станет. Ида, Вы опять тратите мое время. Хотите практику, покажите мне зверя. Не готовы, дверь за Вашей спиной.
Ида предприняла последнюю попытку:
– У меня жених есть!
Брови поползли еще выше:
– И?
Понятно. Этого ничем не проймешь. У нее, собственно, оставалось три варианта. И каждый следующий хуже предыдущего. Она могла отказаться и уйти. Тогда плакали ее шансы хоть чему – то научиться. Могла обернуться в одежде. Но в этом случае пришлось бы топать обратно в казармы в чем мать родила. И, что еще страшнее, выходить из кабинета на потеху Ханту ей тоже пришлось бы обнаженной. Или же можно было раздеться сразу, пережить три минуты позора и уйти в одежде. Правда здесь тоже была заковырка. Снимет свитер, и Берна сразу же заметит диковинный кулон у нее на шее…
Ида замешкалась и на секунду малодушно склонилась к первому варианту. Но быстро себя одернула. Даже если Берна сдержит слово и напишет ей распрекрасный отчет, то дядя все равно узнает, что она баклуши била, а не опыта набиралась. Да и родители, если смотрят с небес, прямо там и сгорят со стыда. В конце концов, лентяйкой она не была никогда. Поэтому трусливое бегство пришлось из списка вычеркнуть. Осталось только выбрать, как именно она предпочла бы опозориться. Выйдет из кабинета голая – опозорится перед всеми. Останется без кулона – опозорится перед генералом.
Берна одной фразой лишил ее выбора:
– Артефакт свой сюда давайте.
Что? Как? Вот как он узнал? Ида невинно захлопала ресницами, цепляясь за шанс разыграть «дурочку», как за спасительную соломинку.