Лавируя между людьми, я хотел оторваться от чистокровного. Что, черт возьми, ему надо от меня? Я шёл, паникуя, желая только одного – вернуться в квартиру и рассказать о случившемся Скэриэлу.
– Ну да, конечно, – донеслось позади.
К моему удивлению, Уолдин следовал за мной.
– Что тебе надо? – повторил я, не останавливаясь.
Люмьер поравнялся со мной: руки в карманах, куртка расстёгнута, обнажив бледное горло, из-под шапки выбился светлый локон. Я почувствовал мимолётный порыв предупредить его о волосах.
– Я ищу Скэриэла, – буднично заявил он, и, к моему облегчению, поправил шапку.
Я мысленно взвыл. Доживу ли я до момента, когда будут искать только меня без привязки к Скэриэлу?
– Не знаю, где он.
Люмьер опустил руку мне на плечо, но я грубо скинул её.
– Не трогай меня.
– Джером, это серьёзно.
Очередной самовлюблённый кретин, ничего более. Выпендривается своим статусом и считает, что раз он чистокровный, то я обязан его слушать.
– Отвали, – бросил я, не дав ему и слова вставить: – Мы в Запретных землях. Это моя территория. – И добавил тише, оглядываясь на прохожих: – Вали в свой центр, пока не получил.
Но Люмьер не отставал.
– Ты со всеми такой грозный, или это только мне так повезло?
Он улыбался – я чуть не влепил ему затрещину, – и говорил со мной как с трудным ребёнком, к которому, как он считал, знает подход. А во мне кипела ярость, и с каждым его «добрым» и «участливым» взглядом я ненавидел этого чистокровного всё больше.
– Да пошёл ты. – Развернувшись, я перешёл на быстрый шаг.
Бесило то, что Люмьер смотрел на меня не так, как другие чистокровные. Дружелюбно? Приветливо? Я скривился, как будто проглотил лимонную дольку.
Теперь он преследовал меня. Час от часу не легче.
– Я знаю, что тебя зовут Джером Батлер. Тебе восемнадцать лет, и ты низший. С семи лет жил в интернате; замкнутый, осторожный и преданный Скэриэлу Лоу.
– Что? – Я уставился на него и так резко остановился, что Люмьер чуть не врезался в меня.
– Продолжить? – Он отступил на пару шагов.
– Ты следил за мной? – Понизив голос, я огляделся.
– Скэриэл тебя совсем не ценит, – задумчиво проговорил Люмьер и драматично покачал головой. – Это он зря. Я вот ценю такую преданность делу и человеку.
– Да что ты мелешь?!
– Ты, наверное, знаешь, что Скэриэл поступил в Академию Святых и Великих? И кто его наставник, тоже знаешь.