– Не слишком это опасно? – спросил я, нерешительно отходя к сетке.
– Забавно слышать это от того, кто дружит с полукровкой и пошёл против отца, – ехидно напомнил он.
Не знаю, что меня шокировало больше: то, что Леон собрался играть в бейсбол тёмной материей, или то, что в открытую подколол меня.
Полукровка бросился к пушке, торопливо помахал мячом и поместил его в аппарат. Леон весь задрожал от напряжения, когда мяч полетел в нашу сторону. Он взмахнул руками – тёмная материя поглотила мяч, а через секунду он уже валялся под ногами. По недовольному лицу Леона было понятно, что не этого он добивался.
Дождавшись его кивка, полукровка запустил последний мяч. Тёмная материя в руках Леона уплотнилась, стала больше. Он ударил по мячу – и тот улетел в противоположную сторону, чуть не угодив во вскрикнувшего сотрудника комплекса.
– Нужно ещё тренироваться, – отрешённо заключил Леон.
После мы сидели на скамейке, греясь в тёплых лучах солнца. С каждым днём всё явственнее ощущалось приближение весны. Леон вернул биту и перчатки сотруднику комплекса, накинул на плечи пальто, но не спешил расставаться с бейсболкой.
– Как у тебя это выходит? – Я был всё ещё под большим впечатлением от последнего удара.
– Что именно? – Леон снял кепку и рукой небрежно растрепал волосы.
– Тёмная материя. Ты, наверное, владеешь ею на уровне старших курсов академии.
– Тебе кажется, – снисходительно возразил Леон.
– Ты каждый день тренируешься?
Он медлил с ответом – помял в руках кепку, прошёлся пальцами по вышитому названию бейсбольной команды и затем нервно натянул её обратно.
– Наверное, да. Я не отслеживал это. Физические нагрузки отвлекают меня от разных мыслей.
Наступило долгое молчание. Я не стал уточнять, какие именно мысли его беспокоят.
– Кстати, слышал о результатах экзаменов Клива, – осторожно начал я спустя какое-то время. – Он хорошо сдал и, может, поступит с нами.
– И? – Леон резко ощетинился и посмотрел на меня исподлобья.
– Да просто. – Я пожал плечами, а затем тише спросил: – Будешь и дальше терпеть его выходки?
Я видел, как он сжал кулаки.
– Готье, пожалуйста, не лезь в это. – Леон сурово посмотрел на меня. – Сейчас прошу вежливо, но в последний раз. Я сам с этим разберусь.
Мы вновь замолчали. Его тон задел меня, но виду я не подал. Сам виноват, как обычно, полез куда не следовало. Клив был ахиллесовой пятой для Леона.