«Ты начнешь жизнь заново, – сказал он мне. – И прошлое не помешает тебе стать счастливой». Я сделала вид, что поверила, но не знаю, было ли это правдоподобно, моя мимика не до конца восстановилась, да и сил не было, чтобы изображать что-то.
Теперь, когда я стояла на пороге его дома, такого странного, почти нелюдимого, окруженного большими деревьями и кустарниками, я чувствовала себя уязвимой. Я огляделась вокруг, как будто осматривая дорогу, чтобы рвануть и убежать. Но сбежать я хотела прежде всего от себя, от данности, от которой было бежать бессмысленно. Поэтому когда Арнольд открыл мне дверцу машины, я вышла и направилась к дому, не пытаясь сбежать.
***
Когда мы вошли в дом, Арнольд снял свой светло-серый в полоску пиджак и повесил его на спинку белого стула. Этот стул стоял возле белого круглого стола, на котором лежали телефонная книга, телефон в старинном стиле с рулеткой и различные декоративные украшения в виде небольших статуэток цвета состаренного золота.
Рядом со столом, напротив друг друга, располагались два дивана темно-оранжевого цвета, они стояли на ковре, узоры на котором можно было рассматривать в качестве головоломки, потому что они то сплетались вместе, то разъединились, образуя новые причудливые узоры. Над ними, если поднять голову, можно было увидеть большую люстру такого же приглушенного оранжевого цвета, как и диваны. Этот цвет больше напоминал цвет осенних листьев. А если посмотреть вперед, то пространство уходило в большую лестницу, так же укрытую ковром, но другой расцветки и с другим орнаментом.
– Вот ты и дома, – пронзительно посмотрел Арнольд на меня своими узкими серыми глазами.
Я задумалась: «А этого ли я хотела, когда ехала сюда?» На самом деле я ничего не хотела, когда приняла его предложение. Я хотела укрыться от людей и себя самой. Я не понимала, на каких правах буду жить с ним, но он пока не предпринимал никаких попыток сблизиться, возможно, давая мне время на отдышаться и подумать. Я с трудом представляла, что могу в моем теперешнем состоянии заинтересовать кого-то как женщина, но я вполне могла выполнять простую работу по дому, даже с одной рукой. Я надеялась, что он привез меня сюда от скуки и жалости.
– Ладно, – ответила я, кивнув, а потом он предложил отвести меня в мою комнату.