Я подумала еще и пришла к окончательному решению, что термин «псевдогаллюцинации» мне совсем не подходит. Знаете, чем они от просто галлюцинаций отличаются? Сумасшедший думает, что галлюцинацию видит не только он, но и все вокруг. Псевдогаллюцинации – это когда ты со своими демонами пьешь чай на кухне в уютной ламповой атмосфере. И эти подкроватные монстры, голоса и знаки – твои, персональные. Не доступные никому другому. Я оставлю своих демонов при себе, только назову их по-другому. У меня своя теория. Пусть лучше будет магический реализм. Это когда ты веришь не только в плохое, но и остаешься открытым для доброго, светлого. Время и пространство смещаются куда-то, чуть в сторону, обретая дополнительный смысл, и тебе становятся доступны знаки.
Едем в электричке с Олимпийского парка в Сочи. Какие-то реднеки рядом смотрят трансляцию футбола на полной громкости. Хочется спрятаться, укрыться от этой звуковой волны. Достаю эйрподсы, запускаю свой плейлист. Проблемы со связью, в отличие от мужиков с футболом, и многие треки не грузятся и не включаются. Тыкаю пальцем во все подряд. Включается In da ghetto Скрилекса. И сразу вспоминается тот, кто любил этот трек. Вспоминаю, как кривлялись под него на Рице и год спустя – в Пицунде. За окном сплошная зелень. Через два дня лето. И вдруг проезжаем мост с надписью от руки «I miss you”. Я тоже детка, я тоже… спасибо за знак.
Когда мы ехали в ту сторону, я этой надписи не видела. Когда поедем мимо этого моста в следующий раз, ее уже закрасят коммунальщики. Вот она, обычная ежедневная магия. Только успевай замечать.
Дэвид Юм утверждал, что вера в причинность не может быть обоснована рационально, это лишь результат обычаев и привычек. (Мы строим свои выводы исходя из прошлого опыта, но новый не обязательно должен его повторять). А мне кажется, что причиной всему Кот. Его дух? Его сущность? Что-то такое. Он слишком быстро и неожиданно оказался выдернут из этой жизни, и не только я не готова с ним расстаться, он сам не готов расстаться с этой жизнью сейчас. Кот не хочет уходить, исчезать, растворяться и посылает мне знаки. Мои записи в дневнике для него как спасательный круг, держась за который, он может присутствовать здесь и сейчас.
Линия жизни.
Вдруг вспомнилось, левиафаном всплыло откуда-то из глубин, давно забытое и незначительное обрело смысл. Мы сидим на даче, за столом на улице, одни. И он почему-то, глядя на меня, спрашивает: