Бенедикт неотрывно смотрел на меня. Уголок его рта недовольно дернулся, как будто он сомневался, что мне можно верить. И тем не менее пока оставил эту тему.
– Как ты собиралась исполнить свою задачу? В чем заключался твой план по приезде в замок? Объясни мне.
Глаза начали гореть. Мне с огромным трудом удалось выговорить правду, настолько я ее стыдилась. И все же заставила себя это произнести.
– Я должна была завоевать твое доверие и убить тебя во сне в ночь накануне летнего солнцестояния. – Голос дрожал, однако я торопливо продолжала говорить. Бенедикт и Лира должны услышать все. Не только эту малую толику правды. – Но я не смогла! Пожалуйста, поверь мне хотя бы в этом. С тех пор как я…
– Я об этом не спрашивал, – грубо перебил меня он.
С его лица словно слетело прежнее выражение. Бенедикт внезапно впал в ярость, и у меня не получилось остановить слезу, которая скатилась из уголка глаза и потекла по щеке. Я хотела ее стереть, но зазвеневшие наручники помешали это сделать. Они как будто напоминали, насколько безнадежна моя ситуация. Если Бенедикт не даст мне вставить ни слова, я не смогу защититься. Разве что не буду обращать вниманья на его приказы, чем разозлю его еще сильнее.
– Где ты взяла кинжал? – потребовал ответ он.
Значит, ему об этом известно. Вот и настала та часть, которой я так боялась все это время. Та, в которой я не только признаюсь в своем предательстве, но и возложу еще бо́льшую вину на брата. Возможно, мое свидетельство и так не более чем последний гвоздь в крышку его гроба, но все равно это казалось неправильным. Словно я худшая сестра на свете.
– Его спрятал Валь, – прошептала я.
– Когда?
– Точно не знаю. Зимой, наверное. – Горло сжалось еще сильнее, однако выражение лица Бенедикта осталось таким же жестким.
– И что бы ты делала, после того как убила меня?
– Это ведь не имеет никакого значения! – задыхаясь, выпалила я, и слезы закапали с подбородка на шершавую столешницу. – Потому что я этого не сделала! Я уже не могла… не хотела тебя убивать. Я поменяла свой план! То, что на празднике летнего солнцестояния…
Ударив руками по столу прямо передо мной, Бенедикт заставил меня резко замолчать.
– Не вынуждай меня повторять вопрос! – прикрикнул на меня он.
Проклятье, да как он мог оставаться таким холодным, в то время как я находилась на грани срыва? Как же ужасно видеть его настолько переполненным ненавистью.