Твою мать.
Она не заслужила моей жалости. И единственная причина, по которой я чувствовал необходимость отпереть эту дверь, заключалась в том, что я искал доказательства ее лжи. Как будто она до сих пор не дала мне предостаточно доказательств.
Я неохотно встал и приблизился к спальне. Как можно тише повернул ключ в замке и толкнул дверь.
Внутри меня встретила внезапная тишина. Слышен только тихий шорох одеяла. В полумраке видны ее волосы. Она уткнулась лицом в подушку и больше не двигалась, только тело подрагивало, как будто его сотрясали с трудом подавляемые рыдания.
Значит, она не хотела, чтобы я слышал, как она плачет. А может, просто старалась заставить меня в это поверить, чтобы я засомневался в своих убеждениях. Знала, чего я от нее жду, и сыграла против меня. Или?..
Проклятье, как понять, где правда, а где попытки манипуляции? Я знал, насколько хорошо эта женщина умела играть. И одного этого знания достаточно, чтобы никогда больше ей не доверять.
Я пересек комнату и направился в ванную. Не то чтобы мне было туда нужно, но не хотелось создать впечатление, будто я услышал Флоренс и пришел только для того, чтобы проверить, как она. Пусть знает, что мне на нее наплевать. Или по крайней мере так думает. К сожалению, по части самообмана я не так хорош.
После того как умылся, я еще долго не выключал воду. А когда вышел из ванной комнаты, успел услышать тихий всхлип, который тут же оборвался. У меня внутри все болезненно сжалось.
Кажется, Флоренс в полном отчаянии, и мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не броситься ее успокаивать. Еще несколько дней назад я бы без малейших колебаний и оговорок лег к ней, заключил в объятия и погладил по спине. Я бы нежно разговаривал с ней, плавно укачивая в кольце своих рук. Потратил бы на это всю ночь, если бы ей это помогло. Что угодно, лишь бы ей стало легче.
Но теперь я знал, что это была бы пустая трата времени. Что она не заслуживала ни понимания, ни утешения. Мне пришлось напомнить себе, что ее горе – если оно настоящее – вызвано отнюдь не теми же причинами, что и мое. Флоренс плакала не потому, что потеряла меня, не потому, что наши отношения оказались ложью, и не потому, что Лира в опасности. Флоренс плакала, потому что ее раскрыли и теперь она вынуждена проживать последствия.