.
Он наблюдал, как я ем, открыв банку «Бад Лайт» и сделав глоток.
– Как дела у черного слизняка? – подтекст: ты еще хочешь прыгнуть?
С набитым ртом я покачала головой. Келлан с удивлением посмотрел на меня, достав из рюкзака еще одну булочку. Он швырнул ее в меня, как будто я была диким животным, которого нужно кормить через решетку. Я так проголодалась, что мне было плевать. Развернув вторую плюшку, я почувствовала себя недочеловеком.
– Разве ты не испытываешь искушения? Даже самую малость? – он собирался изобразить озорство, но я слышала разочарование в его голосе.
– Я далека от счастья, и еще бывают моменты, когда я хочу это сделать, но, думаю, все в порядке.
– А твоя сестра?
– По-прежнему меня ненавидит. Мама часто говорила: «Не принижайте себя, чтобы помочь другим казаться выше». С Лией я чувствую себя вдвое ниже, хотя ростом она не выше меня. Ненавижу бывать дома, поэтому часто хожу в библиотеку.
– Что сейчас читаешь?
– «Ослепительный цвет будущего». «[8] Под стеклянным колпаком».[9]
– Книги о самоубийствах.
– Да. Помнишь пленку на новом альбоме? По-моему, у самоубийства такой же глянцевый блеск, а когда я сорвала пленку и послушала музыку, то она не оправдала ажиотажа.
– Проблема с книгами о самоубийстве в том, что они написаны живыми людьми.
Я кивнула, бросив Келлану пенни, который приготовила до его прихода.
– Пенни за твои мысли?
– Я все еще думаю о самоубийстве.
– А твой брат?
– Не думаю, что он хочет покончить с собой, хотя очень надеюсь, что передумает.
Я закатила глаза.
– Келлан.
– Прошлый год был полным дурдомом. Папа попал в реабилитационный центр. Думаю, он чертовски скучает по мне. Ему очень одиноко, Дикс. Мы навещали его всего два раза за тот месяц. Потом Тейт завел себе подружку. Сейчас она практически живет с нами. Каждый день готовит растительную еду для кроликов, купила мне вязаную пижаму от «Хоул Фудс», заменила мою винтажную кожаную куртку на такую же из экокожи. Она даже пыталась ограничить мое время с отцом после того, как его выписали.
– Что за чушь собачья, – я сморщила нос. – Ты поставил ее на место?
Он провел пальцами по платиновым волосам.
– Я вымотал им все нервы. Почти не разговариваю с Тейтом. Он постоянно ругается с папой. Я слышал, как он говорил Ханне, своей девушке, что подумывает о переезде. Он получил предложение о работе в Сиэтле. Я, конечно, сильно ненавижу эту школу, но мне не на что будет жить, если я уеду из Нью-Йорка. У меня остался только отец.