– Ты же знаешь, что это временно? Тейт не будет опекать тебя вечно.
– Дело не только в Тейте. Я ненавижу всех в школе.
– В школе все друг друга ненавидят. Быть в школе невидимкой – это достижение. Какое печальное существование предстоит нашим популярным сверстникам. У нас осталось всего два с половиной года.
Он на мгновение замолчал, глядя вниз с крыши.
– Тейт и Ханна собираются пожениться. Они остаются в Нью-Йорке, но Тейт сказал, что отправит меня в колледж за пределами штата. Я, впрочем, и не заговариваю о Новой Англии, Беркли или Калифорнийском университете. Он отправит меня подальше, потому что не хочет, чтобы я был рядом с папой. Он прямо об этом сказал.
Я застонала, закрыв лицо руками.
Келлан добавил:
– А еще он перестал давать мне деньги на карманные расходы или на обед.
– Монстр, – удивительно, но я говорила серьезно. И обычно я не была придирчива.
Келлан почесал подбородок, который теперь был покрыт светло-коричневой щетиной. Внезапно мне очень захотелось его поцеловать.
В этом не было никакого смысла. Он мне не нравился. И все же сейчас Келлан казался идеально подходящим для поцелуя. Больше Марка, с которым я и впрямь часто целовалась.
Если подумать, иногда, будучи с Марком, я думала о том, чем занимается Келлан. Не в сексуальном плане, а что он читал, куда ходил, о чем думал…
Дурацкий пенни, который я продолжала бросать Келлану, казалось, наконец-то упал и открыл мне правду.
Шарлотта, ты идиотка.
В горле встал ком.
Я хотела Келлана.
Я очень-очень хотела Келлана.
– Ладно, – Келлан закурил сигарету, задрав подбородок вверх, и выдохнул белый дым в темную вселенную. – Расскажи что-нибудь о себе. Что-то настоящее. Что-то личное.
Я рассказала ему о Лии, о том, что побывала на могиле родителей и взяла на лето подработку официанткой в итальянском заведении, специализирующемся на вечеринках. Минимум дважды в неделю нам приходилось разнимать пьяные драки, но чаевые были потрясающие.
Притом все мои мысли были зациклены на поцелуе с Келланом, поэтому я закончила словами:
– О, и в этом году я начала резвиться. Не впечатляет.
– Резвиться? – он ухмыльнулся. Келлану понравилась эта новая тема, что меня разозлило. – Так вот как вы, молодежь, теперь это называете?
Я шлепнула его по груди.
– Ты понял, о чем я. Тискатня – отстой. Верните мне деньги.