– Слушаюсь!
Подпоручика словно ветром сдуло; к концу озвученного полковником срока он уже направился к виднеющимся в середине эшелона платформам с орудиями. Букретов же, внимательно и одновременно с тем спокойно наблюдая за новоиспеченными прапорщиками (командир обязан демонстрировать спокойствие своим подчиненным для сохранения присутствия духа у последних, даже если сам он ни на грош ни в чем не уверен!), уже не столь громогласно приказал:
– Господа, прошу сделать шаг вперед тех прапорщиков, кто во время обучения исполнял обязанности портупей-юнкеров.
Вперед, вопреки ожиданиям, вышло только четыре человека. Тогда Николай Андрианович уточнил:
– Еще один убыл в артиллерийской команде?
– Так точно, ваше высокоблагородие!
Недолго помолчав, Букретов произнес:
– Значит так, господа, взводы формируем по учебным взводам училища. Так что все, кто был на должности портупей-юнкеров, принимают на себя командование взводами. Во взводе, оставшемся без командира, прошу самостоятельно определить самого способного и толкового из своего числа, на выбор вам – одна минута! После будем знакомиться – а пока шаг назад…
Новоиспеченные командиры послушно вернулись в строй, в то время как Николай Андрианович приказал:
– Также я попрошу выйти вперед тех прапорщиков, кто хорошо знаком со станковыми пулеметами системы Максима и готов вступить с ними в бой. А если среди вас есть офицеры, кто на отлично знает и ручной пулемет Мадсена, также шаг вперед.
В этот раз строй покинуло всего семь человек. Немного подумав, полковник уточнил:
– Есть ли среди вас также те, кто имеет опыт использования пулеметов в бою?
К удивлению Николая Андриановича, один из прапорщиков дернулся было вперед, но все же остался стоять на месте. Внимательно посмотрев в смышленые серые глаза молодого, крепкого на вид мужчины чуть выше среднего роста, лет примерно двадцати пяти, Букретов уточнил:
– Сударь, вы имеете боевой опыт или же просто пошатнулись от волнения?
За спиной прапорщика раздалось несколько приглушенных смешков, а вот последний, словно что-то для себя решив, с каким-то отчаянием во взгляде твердо шагнул вперед, четко отрапортовав:
– Так точно! Был в деле против германцев под Гумбинненом, ранен; после выписки направлен в училище.
Полковник в легком удивлении приподнял брови, после чего с едва уловимой завистью в голосе произнес: