С Назаровым мы поладили. Я знал его сына, Серегу, который заканчивал Макаровку на год позже меня. Мы даже были с ним вместе на практике на «Зените». Серега работал на «Художнике Пахомове», капитаном которого был Сосновский, однокашник Назарова. А его сын, Сашка Сосновский, работал сэкондом (то есть вторым помощником) на «Костромалесе». Такой вот у них был взаимообразный обмен. И Назаров относился к нам, молодым офицерам, как-то по-отечески. И это, не скрою, было приятно. Мы погрузили тогда в Выборге березовый баланс на Италию, затем зашли в Гент, где был большой металлургический комбинат Сидмар. Там грузили сталь в рулонах для «жигулей». Такой обратный заход был очень типичным у лесовозов. В Генте моряки частенько покупали подержанные автомобили. Я тоже впоследствии свой первый автомобиль, «Ладу-пятерку», приобрел именно там.
Правда мне с Назаровым удалось сделать только один рейс. При очередном заходе в Выборг он ушел в отпуск. Заменил его Платов Евгений Владимирович, совсем молодой капитан, делавший свой первый рейс. Первый рейс капитаны делали под присмотром капитана-наставника. Платов оказался тоже вполне адекватным, хоть и немного педантичным. Но мы с ним тоже поладили очень хорошо. Да и старше меня он был всего-то года на три. Еще один рейс на Италию, погрузка в Северной Африке на Роттердам, затем по традиции сталь из Гента, и вот мы стоим в Питере и грузим доски на Англию. Капитан-наставник списался на берег, оставив молодого Платова командовать одного.
Я спустился с палубного каравана, пошел на мостик и объявил по трансляции: «Провожающим покинуть борт судна!»
Моя жена Нина, которой наскучило сидеть в каюте одной, уже собралась уходить. Я пошел проводить ее до трапа, а она изъявила желание зайти попрощаться с Сэкондом, с которым она уже была знакома, и уже общалась с его женой, Ленкой Кулик. Мы спустились на палубу ниже. Дверь в каюту Сэконда была открыта. На диване с кружкой чая сидела буфетчица, Дмитриева Екатерина Дмитриевна. Сам Сэконд тоже сидел тут же на стуле. Возникла неловкая пауза. Нина многозначительно произнесла: «Аркаша, пока!» – и мы с ней пошли к главному трапу. По дороге она успела поинтересоваться, почему это буфетчица сидит у Аркахи в каюте, как у себя дома. Я промямлил что-то типа того, что мало-ли, зашла чаю попить, сам понимая, что это звучит неубедительно. Дорога до главного трапа, к счастью, была не длинной, что позволило мне избежать допроса с пристрастием. Нина села в ожидавшее ее у трапа такси и укатила, а я вернулся в каюту Сэконда, который уже открывал бутылку водки. Выпить на отход – святое дело.