Друг выкинул свой пакетик чая в мусорку под столом. Посмотрел на меня.
– Ты их читаешь? Письма.
– А сам, как думаешь, – бросил я и сделал глоток горячего чая, облизнул губы.
Почувствовался ярко-выраженный вкус мяты. Язык завязало от крепкости. Сэм проследил за скривившимися от этого губами и достал из моей чашки пирамидку, после чего кинул её в мусор.
– Бейкер пытается тебя уберечь. Прекрати узнавать каждые шаги. От любопытства…
Я его перебил:
– От любопытства кошка сдохла. Ага, конечно. Крепче ведь спишь, когда крышка гроба захлопывается.
Прозвучало довольно грубо, я тут же замолк. Друг угрюмо посмотрел мне в глаза. Я отвернулся, поджимая губы.
– Тебе стоит взять выходной.
– Я уже на выходном.
– Работать на базе – не выходной, – оспорил он, и я вздохнул.
– Предлагаешь сидеть и пялить в потолок? Чем мне, по-твоему, заниматься?
– Предлагаю выдохнуть и дать своей тупой башке разгрузку.
– Эй, – на этот раз грубо звучали его слова, я нахмурился.
Бросил на него обидчивый взор, но тот и бровью не повёл.
– Не пойдешь просить день, это сделаю я. И запрут тебя в комнате, как принцессу, Ли. – с долей язвительности добавил друг, – тебе нужно перевести дыхание. Хватит этих гонок, за чем ты гонишься? Что пытаешься ухватить?
Собственные мысли. Смысл жизни. Пользу своего существования. Себя?
Он продолжал смотреть в ожидании ответа.
– Чёрт ногу сломит, пока из тебя хоть слово вытянет, – раздражённо бросил он и поднялся с места.
Я смотрел на жидкость в кружке и молчал. Сэм повернул ко мне голову.
– Хотя бы поспи. Ничего не успеет произойти за жалкие пять-шесть часов. Больше ведь ты и не проспишь.
– Нет.
Я открыл глаза, выкарабкиваясь из странной, совершенно непроглядной темноты, которая вместе с теплом затягивала обратно.
– Нет! Это же шутка?
Что происходит?
Поднялся с места, опуская ноги на холодный пол. Повернул голову к окну – открыто нараспашку, шторы развевались от свистящих порывов. Начинался ливень. Словно в ответ на размышления небо пронзила молния.
– Сэм, они же не могут так поступить.
Алекс? Что там творится вообще?
Я поднялся под трещащие звуки грома, игнорируя внешний вид: взлохмаченные волосы, торчащие в разные стороны, помятое лицо с отпечатком подушки на щеке и ключице, растянутую футболку с потёртым принтом какой-то излюбленной группы Айзека и спортивные штаны, готовые свалиться с меня в самый неподходящий момент.