Малец, способный забираться в чужие дома и брать всё, что им нужно? Разбалтывающий милых дам, млеющих от славных детишек? Да, они часто вздыхали и умилялись, замечая такие «красивые голубые глаза». Научили и привлекать внимание стариков, готовых на всё, чтобы помочь плачущему ангелочку. Скольким гадостям меня научили за это время… Скольким научили способам получать желаемое… Кажется, что «плохое», о котором раньше я говорил с мамой, как о зле, с которым надо бороться, стало неотъемлемой моей частью, без которой представить себя уже казалось невозможным.
Тифон оглушительно разнёсся по берегу и выдернул меня из дурного прошлого. Я огляделся, понимая, что вновь провалился в дремоту и пробыл в ней от силы минут десять. Сэм заметил, как я подскочил на месте, и повернул ко мне голову. Мы приближались к промежуточной остановке.
– Может, не будешь больше браться за дела так далеко от дома? Если бы у нас не было катера, пришлось бы тебе ждать до утра, пока мост бы вновь не сошёлся. Да и выспаться тебе бы не помешало.
Наше небольшое судно пришвартовало к берегу. Я лишь пожал плечами, уже уверенно ступая по асфальту. После поездки немного пошатывало, но организм быстро адаптировался к таким приключениям. Тем временем вода и промозглый холод уже были позади.
– Ничего, переночевал бы в мотеле. И я в порядке.
Друг вздохнул, обратил на меня взгляд недовольных серых глаз. Понимаю, что Сэм переживал и немного раздражался из-за моих дежурных фразочек, но не стоило. Я же всегда находил выход: со временем научился выкручиваться из ситуаций, когда полагаться можно было только на себя. Даже у ребёнка не всё могло идти по плану. Порой его хватали, заподозрив неладное, и тащили к дяденькам полицейским. Приходилось выбираться самостоятельно и убегать, куда глаза глядят, чтобы скрыться и на время затихнуть. Выход всегда существовал, в противном случае – ты уже мёртв. Насколько мне известно, с того света ещё никто не возвращался. А пока ты здесь, возможно поменять всё, что угодно. Просто думай. Выкручивайся. И ничего не бойся. В конце концов мы сами себе враги, а страх – броня, которая оправдывает нас перед собственным недовольством в бездействии и самобичевании. Всегда легче спрятаться за «Я не могу», «У меня не получается» и «Мне просто не дано, я на такое не способен».