– Помилуй, насилие не мой конек. Пусть прибегать к нему приходится. И снова ты прав. Так и пришлось бы поступить. Но ты здесь. И хорошо. Смотри-ка, обед принесли. Прошу попробовать грибной суп, вкуснотища неописуемая.
Артур прервал беседу и стал есть суп, смакуя каждую ложку. Хоть в рекламе снимай. Стас тоже отведал супа и признал его высокие вкусовые качества. Артур отложил ложку, промокнул губы салфеткой и снова заговорил:
– Ну, продолжим. В прессе таких как я часто называют криминальными авторитетами. Глупо. Что я преступниками руковожу? Нет, я работаю, и хорошо работаю, налоги плачу по всей форме, потому что деятельность моя законная. Я не какой-нибудь дон Корлеоне, к преступному бизнесу отношения не имею. Вот начинал я как правонарушитель, это так. Первый и последний раз попал на зону еще при СССР. Молод был, да и дураком тоже. Сел я в конце 80-х, а вышел уже в начале 90-х. Другая страна, независимая республика. Совсем другое время, иные возможности. Я все перепробовал, от банального рэкета до торговли.
Ты можешь меня спросить, все ли я делал тогда по закону? И я тебе отвечу. Нет. Потому что в нашей тогдашней, еще лишь строящей демократию стране, заниматься бизнесом только по закону было нельзя. Не получалось при всем желании.
– А сейчас, получается? – с иронией спросил Стас.
– Сейчас получается, – серьезно ответил Артур. – Жаль, что прошлое напоминает о себе чаще, чем хотелось бы.
Им принесли вторые блюда, мясо со сложным гарниром. Вкусно.
Вижу, что не понимаешь. Объяснить?
– Объясните.
– Мы живем в демократической стране. Якобы. Я скажу так, страна наша чиновничье-демократическая. Уж больно всяких правил и установлений. Напрягают они сильно. А стоит попытаться их обойти, пожалуйста, штраф. Ты, Стас, налегай на мясо, налегай. На меня не смотри, я желудок еще в колонии испортил, ем мало совсем. Как граф Монте-Кристо.
Увидев удивленный взгляд Стаса, пояснил:
– И роман читал, и фильм с Жаном Марэ смотрел. Так вот, чтобы дело сделать и штрафы не платить, надо многое утаивать от государственных органов. Вижу, что не согласен.
– Не проще ли переделать правила? Законом остановить чиновничью коррупцию.
– Золотые слова! Прямо завтра и начну. Выдвину себя в политики. Стоп. Забыл совсем, я же не имею права избираться во власть. Судимость у меня. Нет, я могу, конечно, за взятку, сделать так, что про мою судимость все забудут. Но тогда все пойдет по новой. Коррупция, сэр! Не я ее придумал. Нам политики говорят: потерпите, демократия окрепнет, закон все определять будет. Согласен. А ждать-то сколько? Год, двадцать? Так у меня двадцати годиков в запасе нет. Помру, не ровен час, не успев насладиться прелестями честной жизни. Ну, а если серьезно, то прямо тебе скажу: к наркотикам, проституции или там киднеппингу отношения не имел, и не имею. Вот взятки даю и конкурентам зубы вышибить могу, чтобы антимонопольные законы не нарушали. О совести и морали говорить не станем. Вижу, что опять не согласен. И с чем на этот раз?