– Дело не в том, чем провинился мой народ, – глубоко вздохнув, продолжил говорить Великий Ум, – а в том, что боги не оставили нас. Они и теперь здесь! – Произнёс он величественно, подняв вверх правую руку.
– И им что-то надо от меня?
Боже (ох, не к месту сказано), что вообще здесь происходит? С мыслью о психологическом тесте я уже покончил. Ибо такого бреда не сочинил бы ни один наш штатный психолог. Да и зачем такие сложности? Для проверки психоустойчивости могли бы просто смоделировать посадку на незнакомую планету, населённую какими-нибудь отвратительного вида разумными змеями или улитками.
Хочешь, не хочешь, а приходилось делать вывод, что меня окружает самая что ни на есть реальная реальность. Совершенно сумасшедшая реальность, стоит признать. С перемещениями во времени, инопланетянами, а теперь ещё и богами!
– Так что от меня надо богам? – Позволил себе повториться я.
– Если тебя, Питер, так коробит слово «боги», – пожал плечами волх, – можешь называть их просто Высшими.
Меня уже начало заносить. Я сам это понимал, однако остановиться уже не был в состоянии.
– То есть от того, что их цивилизация живёт дольше и соответственно постигла больше остальных, они объявили себя богами? – Шумел я. – Великий Ум так хорошо знаком с историей Земли. Так пусть он вспомнит, чем для коренных народов Америки закончилось вторжение «Белых богов»!
Патриарх волхов с достоинством выдержал мою истерику. Похоже, это и была именно истерика. Нервы даже тренированного астронавта всё же не железные. А за последнюю пару суток они подвергались слишком большому количеству весьма жестоких испытаний.
– Питер, – абсолютно спокойным голосом с нотками сожаления произнёс он, – я расскажу, вернее, напомню тебе, как устроен мир насекомых. Можешь смеяться, можешь не верить, но его законы развития гораздо ближе к нам, чем мы к зверям.
Сил возразить у меня уже не оставалось. Волх этим не преминул воспользоваться.
– Представь личинку, – предложил он. – Лежит в своём яйце-икринке и ни о чём не думает. Пища есть, внешнего мира нет (она его не видит), тепло и комфортно.
– А лягушки и караси не дремлют, – зачем-то вставил я.
– Всё так, – согласился Великий Ум, – но личинка до самого порога смерти прибывает в уверенности своего уютного спокойствия. Так?
– Пожалуй, – нехотя подтвердил я, не понимая пока, куда он клонит.