Посетитель, записавшийся сегодня на три, хотел прилечь на кушетку, которой у меня нет. Капризничал, требовал, чтобы ему хотя бы дали стул для ног. Он видел в каком-то американском фильме, что на приеме у психолога все обычно лежат, играет ненавязчивая музыка и наглухо закрыто окно сливающимися со стеной жалюзи. Всё это он мне подробно описал, даже нарисовал, как именно должна стоять кровать «для пациентов». Я не стала переубеждать его, кивала, соглашалась, надеясь, что он уйдет. Но он сам придвинул себе второй стул, соорудил некое подобие неудобного ложа и лег на два стула, положив под голову куртку. Длинные ноги в коричневых замшевых башмаках свисали со стула.
– Удобно? – спросила я, предчувствуя длинный разговор.
– Нет. Так же неудобно, как всё остальное в моей жизни.
Мужчина, который представился «просто Олегом», рассказал, какие перспективы у него были в жизни и как он ими плохо распорядился. Перспективами он называл две бабушкины квартиры, которые он продал, и купил помещение на первом этаже жилого дома. Я знаю, что должна входить в положение моих посетителей, даже если мне совсем не нравится их жизненная позиция, но я разрешаю себе иногда провоцировать их, если вижу, что самое опасное в их жизни – это рельсы, по которым они очень часто едут в никуда.
– Что вы сделали с бабушкиными вещами?
– Что? – Он подумал, что ослышался. – С какими вещами? Я говорю, сначала открыл магазин автозапчастей, а в соседнем доме ребята тоже открыли салон, и…
– С бабушкиными вещами. Ведь в обеих квартирах, наверное, было очень много старых вещей.
– Вывез грузовиками. Три или четыре грузовика.
– Куда?
– Что?
– Куда вывезли?
Он посмотрел на меня так, как будто я спросила, не ест ли он на завтрак личинки жука-короеда.
– Куда вывезли вещи? – повторила я как можно нейтральнее.
– На свалку! Куда еще можно вывезти старьё?
– А себе что оставили?
– А что можно было оставить из этой рухляди?
– Не знаю. Что-то на память хотя бы.
– Я не разрешаю дома держать старьё.
Иногда я думаю, что неверно выбрала профессию. И еще не поздно ее поменять. Например, пойти в судебные приставы. Или в садовники. Требовать алименты у жестоких и равнодушных отцов или растить цветы, которые не умеют говорить, доказывать свою правоту, жаловаться… Может быть, я устала? Накопилось? Нужно уехать куда-нибудь в горы, в дикое место, где летают огромные птицы, растут эдельвейсы, где остались еще люди с какими-то понятными ценностями. Бабушки, которые месят тесто руками и пекут лепешки в огромных каменных печах, прядут нить из овечьей шерсти и вяжут из нее большие теплые носки. Мужчины, которым непонятно сколько лет – то ли пятьдесят с хвостиком, то ли сто. Они пьют некрепкое вино, говорят на языке, который ты никогда не выучишь, и выбирают невест – сыну, правнуку или себе.