– Мариша! Ненавижу этот твой цинизм!
– Поэтому ты там, где ты есть, а я – министр.
– Министр ничего в республике, которой нет.
– Лёль, какая же ты дура… Я удивляюсь, как люди к тебе за советом ходят.
– Так они тоже глупые. Мы с ними на одном языке разговариваем.
Лёля погладила меня по голове.
– Дурашка моя. Даром что кандидат наук. Тебе хватает денег?
Я пожала плечами и сняла ее руку со своей головы.
– Залезь в холодильник, убедись. У меня даже деньги остаются.
– Копи, спрячь и потеряй. Помнишь, как ты потеряла деньги дома? Нашла, кстати?
– Нет. Где-то лежат и смеются.
– Или ты их в химчистку сдала.
– Или сдала. Ничего в моей жизни из-за этого не поменялось. Просто не сделала каких-то глупых покупок. Кстати, а почему ее знакомый не может пожить в гостинице?
– Не знаю.
– Что ты ей ответила?
– Она спрашивает нас обеих. Спрашивает «у вас». То есть помнит, что нас двое.
– Как будто не мать… Давай спросим, как у нее дела? Как она вообще…
– Ты ее простила?
– Не знаю. Наверное, простила.
– Тогда спрашивай сама. Я не простила.
– Как можно не простить мать? Она же не маленьких нас бросила. Она нас родила и вырастила. Мы здоровые и вполне успешные.
– Благодаря ей? – хмыкнула Марина.
– В том числе.
– Ты так разговариваешь со своими клиентами?
– Я их называю посетителями.
– Смешная ты, Лёля. И другая. Наверное, всё как-то не так было у нас в младенчестве, не так, как нам рассказывали. Ничего мы не знаем.
– Если учесть, что всё человечество ничего не знает о своем детстве, рождении и настоящих родителях, то ничего страшного с нами не произошло.
– Если ты очень хочешь знать, родные ли мы, давай сдадим генетический анализ.
– Ты серьезно? – Я посмотрела на Маришу.
– Это теперь просто решается.
Я помотала головой.
– Нет, не надо. Я боюсь. Вдруг мы и правда не сестры?
– Мрак! – Мариша взъерошила рыжие кудри. – Я не о нас с тобой. О нашей маме.
– У нас еще ведь есть брат…
– Ага, или сестра! – засмеялась Мариша. – На одной фотографии похож на дядю, на другой – на тетю. А на третьей – на чучело, забывшее, кто оно. Или еще не решившее.
– Мариша, для министра тебе не хватает европейской толерантности.
– От избытка, как ты выражаешься, толерантности, вся наша жизнь скоро превратится в полный хаос. Я ему противостою, часто в одиночку. И в основном в свободное от работы время.