Я перевернула телефон. Можно просто отключить. Но это слабость. Не запрешься от мира в своей крохотной капсуле, где никого и ничего нет. «Не прячь голову в песок, хвостик твой все равно снаружи, и все его видят!» – смеялась когда-то мама, когда я трусила и пряталась от маленьких детских проблем.
– У вас какие-то сложности? – Мужчина кивнул на мой телефон.
– Хотите поработать со мной?
Он непонимающе взглянул на меня.
– Хотите посидеть и послушать людей, с чем они приходят?
– Вы издеваетесь?
– Нет, почему? Возможно, вы взглянете по-другому на свои проблемы.
– У меня пятнадцать миллионов долга. Я могу рассчитаться с половиной, продав квартиру и дом.
– Зачем вы брали столько денег в долг?
– А пёрло. – Он ухмыльнулся. – Пёрло! Мне все говорили – тебе везет. А потом перестало переть.
Я посмотрела в его помятое лицо. Если он пришел сюда, в маленький кабинет к незнакомому человеку, наверное, это последняя соломинка. Или одна из последних. Еще есть церковь. Не помогу я с аргументами логики – пойдет за сверхъестественным. Креста и даже цепочки на шее не вижу, но можно пойти к другому Богу, главное, чтобы там открылась дверь, и кто-то незримый сказал тебе: «Заходи, ты правильно пришел! Здесь можно раствориться и отдаться в руки высшей силы».
– Всё! Больше не прет. Всё улетело в трубу.
– Тем не менее у вас есть квартира и дом.
– Да! – с вызовом ответил он мне. – Есть! Мои дети должны где-то жить!
– Продайте что-то одно.
– Не могу.
– Почему?
Он помолчал.
– В квартире летом жить невозможно.
– Почему?
– Душно. Почти все окна южные. И смотрят на дорогу. Мы живем на центральной улице. Брал в старом доме пол-этажа. Потолки три с половиной метра. Не думал, что будет шумно, окна поставил тройные. Все равно гул, особенно по ночам слышно.
– А сколько у вас окон на дорогу?
– Шесть или семь… Не помню. А что?
– А как живут остальные люди в этом доме?
Мужчина опять крайне недоверчиво посмотрел на меня.
– Мне не кажется, что вы хотите мне помочь.
– Вы хотите сказать, что вам не кажется, что я очень вам симпатизирую?
– Ну вроде того.
– Вы же не за симпатией сюда пришли.
– Уже жалею, что пришел, – сказал он и сделал неопределенное движение, как будто хотел встать. И остался сидеть.
– Не жалейте. Расскажите, что вас мучает.
– Вы издеваетесь?! Вы не слышали, я сказал – у меня пятнадцать миллионов долга! И – ничего! Ни копейки больше на счету!