Грёзы - страница 55

Шрифт
Интервал


Шепот за спиной усилился. Будто кто-то хватал за предплечья, тянул во мрак в гущу плотно рассаженных деревьев. Глаза стали закатываться от этой нечисти. Внезапно, за запястье хватает белая ладонь. Перед собой никого не вижу, но следую молча. Выволокла меня из гущи и резко оттолкнула. Дошли до тропы и разглядел во мраке цветочки на ее подоле, выдохнул.

– Непутевый, – прикрикнула она, грозно осмотрев.

– Это дерево меня чуть не придавило? Или?

– Непутевый, – повторила она, стиснув зубы.

Мы вновь направились по протоптанной тропе, которая как мне показалось, слегка освещена чем-то, хотя, мутное пятно луны еле видно.

– Через три минуты рассвет, – прошептала она.

– Засекала?

– Смотри на небо.

– Смотрю, – поднял я голову.

– Мрак посерел, но черные языки тьмы все еще цепляются за небосвод. Словно некто, невидимой рукой стягивает темное покрывало ночи, освобождая светлое взбитое одеяло с подушками. Рассвет старательно будит небеса. Сонные лучи ленно пытаются пробиться сквозь еще синеватый простор. Кончики елей самых высоких словно обволакиваются светлыми оттенками красок. Будто этот некто, опрокинул ведро краски. Птичьи трели пронзают слух с незамысловатым мотивом, который знали предки, увы, потомки вряд ли расслышат. Бусинки росы обсыпали листья и травы, и воздухом надышаться сможешь вряд ли. Ведь он так свеж и прозрачен, его хочется «пить».

Ей уникальным образом удалось описать то, что можно было увидеть только глазами и не суметь передать словами.

Мы вышли на место, чем-то похожее, на небольшую поляну, а неподалеку располагалось восхитительной красоты все еще затуманенное ущелье.

На полянке подсвеченной словно красным светом располагался дуб. Она подошла ближе, я следом, увидел костерок, обставленный в круг камнями, в центре были сложены просыревшие деревяшки. Она выхватила корзину из моей руки, поставила у костра. Скинула платок, достала глиняный горшок и высыпала угольки в круг, пришептывая:

– Угли из очага ведьмы из Воттоваара, – угольки затрещали и внезапно вспыхнул такой огонь, пламя которого было с нее ростом. Изгибы лица залились багряным. Очертания словно засияли, а в глазах засверкали искры. Она наклонилась к корзине и вытащила связки с травами, размотав, начала по одной скидывать в пламя пришептывая: полынь – горькая трава, шиповник – не быть потомству у врагов, осина – защити от врагов…