– А вот когда я умру – сказал задумчиво он – под этой доской не будет другой с надписью: такого-то числа, месяца, года, я провожал тебя в Москву. – Она хмыкнула невразумительно. Прошла проводница, вещая на ходу металлическим голосом:
– Граждане провожающие, просьба освободить вагон, поезд отправляется. Отъезжающие, проверьте – не остались ли ваши билеты у провожающих? – Он вернулся левой рукой к её груди и погладил сверху вниз, задержавшись внизу живота.
– Не там «проверяешь» – сказала она – и проверять надо мне, а не тебе. Я же – «отъезжающие».
– Да… и правда…
Потом он шёл и бежал за удаляющимся вагоном, наивно пытаясь увидеть её лицо у окна.
* * *
Элитный дом, бель – этаж, четырёхкомнатная квартира японского атташе. Позднее утро. Героиня сидит в гостиной на диване в ярко-красном с Фудзиямой и цветущей сакурой шёлковом халате, лениво откинулась на подушки и позёвывает, вспоминая позапрошлую бессонную ночь. Касается губами края фигурного бокала прозрачного стекла с ликёром и прихлёбывает кофе из фарфоровой чашечки, также лениво вспоминает: поцеловала она его на прощанье или нет? И вообще: целовались ли они?
Голос за кадром:
У неё ещё был «друг» (в Одноклассниках), в юности целовались, но он говорил «лисапед», а она читала книгу «Формальная логика» и играла в шахматы, посредством которых выиграла своё замужество, но с другим. Когда «друг» внезапно умер (сердце с кардиостимулятором), она тут же удалила его со своей страницы.
Раздаётся мелодичный звонок в дверь прихожей. Гувернантка идёт открывать. Входит японец европейского вида. Гувернантка принимает у вошедшего портфель. Японец поцеловал гувернантку в щёку, доверительно шлёпнул и прошёл в ванную комнату.
Всплывает надпись и голос за кадром:
«Поцелуи быстро забываются»…
(Чиа Дао ду)
…
Свершилось. В провинциальном городе – это не просто нонсенс, («хуже, Петька, хуже» – сказал бы Василь Иваныч), это – чудо, это – «именины сердца»…
Расхаживаю вперёд – назад, как часовой на посту. Мотаюсь туда – сюда на автобусной остановке в ожидании соответствующего транспорта (аэродромный УАЗик укатил без меня), уже час, как жду… Но не холодное утро и отсутствующий автобус – чудо.
Вижу при своём проходе «туда», идёт мне навстречу блондинка, эдакий «рыжий ребенок».
«И всё ей казалось -