– Та ночь стала началом, одной из множеств ночей, в которые он меня мучил. Дима запугивал меня, угрожал расправой над отцом. Якобы у него есть сведения, которые уничтожат его и всю нашу семью. А я, глупая, верила каждому слову. Шокированная тем, как он переменился. Стоило регистратору шмякнуть печать в паспорта и выдать нам свидетельство о браке, как всё изменилось. В его взгляде испарилось всё хорошее. Только озлобленность, ненависть и грубость. Всё то обожание, что было у него в глазах, заменило равнодушие и презрение. Брак со мной был частью продуманного им плана, а никак не любовью. Я не общалась с подругами, он запрещал. Постепенно и с родителями тоже, даже о смерти отца я узнала из новостей. Телефона у меня не было, он забрал его, выдавал только вечером, когда приходил домой. Я могла позвонить маме, но весь разговор он слушал, не уходил. Я сидела в его доме одна. Персоналу было запрещено общаться со мной. Мне накрывали стол и уходили. Никакой связи с внешним миром. Мама что-то заподозрила, они приехали с отцом к нам в дом. Мне пришлось играть роль счастливой жены, иначе я снова буду наказана. Стоило им уехать, как он избил меня и чуть не придушил. Сказал, видел, как я многозначительно смотрела на мать. Хотя это было не так, – Майя издала то ли вздох, то ли всхлип. Нехотя, она продолжала свой рассказ. – Наверное я просто дура, раз так быстро сдалась и ничего не сделала для своего собственного спасения. Но я правда его боялась. Когда он злился, глаза наливались такой чернотой, которую я никогда прежде не видела. Не человек, а зверь.
– Если бы ты сказала родителям, они забрали тебя из этого дома. Почему ты промолчала?
– Я не знаю, – почти простонала она. – Мне было страшно. Он говорил, что убьёт и меня и их. Он пугал меня, путал. Порой я не понимала, как прошёл мой день, приезжал ли он домой…
А ведь он мог и пичкать её чем-то, чтобы была покладистей.
– Я узнала о смерти отца из новостей, которые он не успел выключить. У меня случилась истерика, я не могла успокоиться, а он снова унижал меня. Говорил, что я слабая, думаю только о себе. Я должна поддерживать мужа, ведь на его плечи ложится управление холдингом. После смерти мамы я уже не плакала. Просто молча сидела возле него и подписывала какие-то документы, что он вечно приносил домой. Мне было страшно. Зачем теперь нужна я, если он завладел всем, что было у моей семьи. Его настроение постоянно менялось, то он орал, что я испортила его жизнь, что я никчёмная, пустое место. А порой улыбался, привозил подарки, говорил, что я очень красивая. Как раз перед похоронами матери были такие качели. Несколько дней унижений, следом похвала и затем опять, как ледяной душ: оскорбления, угрозы и насилие.