Все повернулись к Келу и, благожелательно улыбаясь, уставились на него. Он едва не подавился пирогом. В ужасе он представил себе, что произойдет, когда они поймут, что перед ними самозванец. Набегут гвардейцы. Его выволокут из дворца и сбросят со стены, и он будет катиться вниз с горы до тех пор, пока не свалится в море, где его сожрут крокодилы.
– Но сьер Казалет, – заговорила Антонетта, – разве вы не самый богатый человек во всем Кастеллане? И разве богатство не равно власти?
Казалет. Кел знал прозвучавшее имя: эта семья получила в свое время хартию на занятия банковским делом, и золотые монеты в народе иногда называли «казалетами».
– Вот видите? – усмехнулся Артал Гремонт. – Слишком умна.
Кел изобразил ухмылку, но у него это не очень хорошо получилось, хотя, может быть, это было и к лучшему. Вместо энтузиазма его лицо выражало вежливое равнодушие. Потом он узнал, что принцу не подобает проявлять энтузиазм.
– Я, разумеется, еще учусь, сьер Казалет, – заговорил он. – Но мудрые люди говорят, что тот, кто желает получить все, обычно все теряет.
Уголок рта Бенсимона приподнялся, а на лице королевы промелькнуло выражение изумления, но она тут же овладела собой. Антонетта улыбнулась, и Кел обнаружил, что ему нравится эта улыбка.
Король никак не отреагировал на замечание своего так называемого сына, но посол Сарта, дама с багрово-красными волосами, усмехнулась.
– Как приятно видеть, что ваш сын много читает, Маркус.
– Благодарю вас, сена Анесса, – сказала королева.
Король ничего не ответил. Он смотрел на Кела поверх высокого серебряного кубка, и мальчику показалось, что монарший взгляд пронзает его насквозь.
– Это ты хорошо сказал, – прошептала Антонетта, повернувшись к Келу.
Ее глаза сверкали, отчего она стала еще привлекательнее. У Кела снова что-то сжалось внутри, но на этот раз незнакомое ощущение было вызвано не страхом.
– Возможно, ты не так уж болен, как хочешь показать.
– О нет! – воскликнул Кел. – Я очень, очень плохо себя чувствую. И в любой момент могу забыть все, что знаю.
Взрослые вернулись к своим разговорам. Кел не мог следить за ними – слишком много незнакомых имен, названий и понятий вроде «торговых соглашений» и «договоров». Но через некоторое время сенекс Петро с ничего не выражающей улыбкой повернулся к королю и произнес: