Музыканты заиграли негромкую мелодию, а слуги внесли последнее блюдо – великолепный торт в виде феникса, обильно украшенный золотой и бронзовой краской. Каждое перышко было искусно прорисовано тонкой кистью. Когда слуги поставили торт на стол, он вспыхнул, и присутствующие ахнули от восторга.
Кел не понял, что такого замечательного в сжигании отличного торта, но знал, что от него ждут восхищения. Перед ним поставили золотую тарелку с куском «феникса». Это был бисквит в твердой блестящей глазури, похожей на панцирь насекомого.
Келу не хотелось есть этот торт. Он всегда считал Раскол трагедией не только потому, что мир лишился магии, но и потому, что в результате катастрофы за одну ночь исчезли все сказочные существа: фениксы и драконы, мантикоры и василиски. Но он все-таки отломил кусочек глазури и положил в рот.
Келу показалось, что глазурь взорвалась у него на языке. Он никогда не пробовал ничего подобного. Он почувствовал сладкий вкус тысячи яблок и незнакомых пряностей, смешанный с густым ароматом цветов. Ошеломленный сильными ощущениями, Кел прижал язык к нёбу. Ему хотелось закрыть глаза. Все вокруг казалось в одно и то же время расплывчатым и слишком четким. Он слышал биение своего сердца, голоса аристократов, которые болтали и смеялись, – этот звук походил на треск шелка, разрезаемого ножом. Он знал, что, несмотря на смех, они сражаются друг с другом, пытаются уколоть друг друга словами, бросают вызов или льстят друг другу на своем загадочном языке.
Из-под полуопущенных ресниц он наблюдал за королем, который смотрел на чудесный торт. Во взгляде его величества сквозили усталость и отвращение, и это поразило Кела. Нет, конечно же, монарх не может испытывать такие чувства по отношению к торту; наверняка он думает о чем-то своем.
Пир продолжался, а у Кела стали слипаться глаза; страх наконец отступил перед усталостью. Тогда мальчик незаметно взял со стола нож и положил его на колени. Чувствуя, что начинает засыпать, он сжимал лезвие в руке, и острая боль заставляла его очнуться.
Банкет закончился не сразу. Сначала удалилась группа гостей, потом еще несколько человек. Джосс Фальконет помахал Келу и ушел в одиночестве. Антонетта поцеловала «принца» в щеку, отчего его сердце затрепетало. Он почувствовал, что покраснел до корней волос, и взмолился о том, чтобы этого никто не заметил.