Впрочем, даже у смерти нет-нет, да и появится какое-то прозвище. Костлявая, Безносая, Жнец… А здесь – ничего. Безымянный, абсолютный кошмар, который по всем правилам никак не может быть настолько всеобъемлющим. Будто бы предвещая явление чего-то гораздо более страшного. И великого.
2
Кристина Рикарди не принадлежала к числу тех людей, что обладают обостренным чувством справедливости. Ей были бесконечно чужды все эти неравнодушные граждане, борьба за права, против всего плохого за все хорошее и прочее робингудство. Более того, она слыла нелюдимой и практически социопаткой. Конечно же, эти слухи изрядно приукрашивали действительность. Но дыма без огня не бывает.
Будучи натурой своенравной и амбициозной, Кристина будто бы рефлекторно сторонилась людей менее активных и пробивных. То есть, почти всех в ее окружении. Тех маленьких человеков, которые просто живут свою жизнь, где с утра ты идешь на работу по темным узким улочкам между грузных вековых домов с желтыми стенами, вечером – обратно, а на выходных можешь позволить себе роскошь не делать этого.
И так – всю жизнь, пока Безносая не взмахнет своей косой, отсекая бессмертную душу от дряхлого тела. И даже кровожадный убийца без имени не страшен. Потому что ему подавай только красоток, а маленькие человеки, они… обычные. Не красивые и не уродливые, не глупые, но и не особо умные. Они просто есть. Они просто заполняют узкие улочки старого желтого города, потому что кто-то должен их заполнять.
Кристина же в гробу видала эти улочки. И в ее случае это было не фигуральное выражение. В возрасте лет семи случилось ей побывать на похоронах трех своих бабушек. Три сестры, они прожили всю жизнь в соседних домах, в которых жили еще их бабушки, и отошли в мир иной с разницей в неделю. Собственно, только похоронили первую, как на следующий день скончалась вторая. А третья тоже не стала засиживаться и преставилась прямо на похоронах второй.
И маленькая девочка, конечно, навсегда запомнила этот месяц, когда каждые выходные все вокруг наряжались в черное, плакали и шли закапывать очередную бабушку. Под конец ей уже начало казаться, что так теперь будет всегда. Естественно, ни до каких ее детских забот никому тогда дела не было. Зато она обязана была искренне скорбеть и переживать.
Нет, бабушек она очень любила, вторую даже очень-очень. От этого ей еще больше хотелось родительского внимания и заботы в те дни. Но увы. Ты уже большая девочка, Кристина! Ты должна помогать маме, а не глупостями заниматься! Так Кристина поняла, что серьезные и взрослые дела неразрывно связаны со страданиями и одиночеством.