– Ветка! – кидается ко мне Лера. – Ну как ты, русалка? Родакам меня не сдашь? – лезет обниматься.
От нее несет алкоголем и мятой.
– Ты балда, Нечаева, – смеюсь. – Не сдам, не мандражируй. Меня тоже по головке не погладят, если что.
– С тобой все хорошо? – участливо спрашивает Маша.
Она настолько милая и ванильная, что сахар на зубах скрипит. Днем эта девочка мне нравилась, а теперь ее улыбка и хлопающие ресницы раздражают.
– Со мной все отлично! – заявляю нервно и громко, чтобы все услышали и больше не спрашивали.
– Так может тогда еще потусим? – радостно предлагает Нечаева. – Раз ты отлично – давай начнем праздновать твои чудесные восемнадцать здесь! Можем гулять до утра!
– Сядь в машину, тусовщица, – шикает на нее Костик.
Макс складывает сумки в багажник и косится на Лерку недобро. Кажется, сегодня стрессанули все, кроме нее.
Я на Нечаеву не в обиде. Она же не специально сбросила нас со скутера, просто по жизни бедовая. Но другой подруги у меня нет. Закончились вместе с танцами.
Макс садится впереди, я за ним, Лерка за Костиком. Мария просится ехать по центру, потому что ее часто укачивает.
– Так у тебя завтра день рождения? – поворачивается ко мне, как только мы трогаемся.
Странная она. Взгляд затравленный, при этом постоянно улыбается, как блаженная. И успокоительное с собой носит, предлагала мне.
– Ага! – отвечает вместо меня Лерка. – Завтра нашу Ветку можно будет увозить за сто морей и целовать везде[1], – хохочет.
Костя ее поддерживает, а Макс нет.
Он когда-нибудь смеется, интересно?
– А мне в позапрошлом месяце шестнадцать исполнилось! Тоже важная дата, – оповещает Маша. Шутку про поцелуи она не поняла.
– Какая ты уже взрослая! – восклицаю театрально. – А тебе, Макс, сколько?
– Мне больше, – отвечает уклончиво.
– Это заметно, – язвлю.
За спасение я ему, конечно, благодарна, но отношения с ванильной малолеткой, мягко говоря, не одобряю. Мне тоже было шестнадцать, когда мы с Ильей начали целоваться, но мы почти ровесники. Красовскому сейчас девятнадцать, Макс явно старше.