Периодически поезд останавливался на длительные стоянки, там мы выбегали на перрон подышать свежим воздухом. На платформах всегда торговали старушки, основной их ассортимент это горячие пирожки, которые мы с удовольствием покупали. Не у всех ребят при себе были деньги, был среди нас один паренек, Виталик, он деревенский, как и я, обычный парень, но по нему видно, что из неблагополучной семьи. Он постоянно стрелял у нас сигареты. Было заметно, что из-за этого он сильно стесняется. Да и с едой у него был напряг, но мы команда, держимся вместе, поэтому кормили его. Парень вообще был скромным, постоянно благодарил нас за доброту. Я же, покупая пирожки, подумал, что с меня не убудет и так же взял для него. Не то, чтобы в долг, но кто знает, сегодня я ему помог, а завтра он мне чем-нибудь поможет.
Время в поезде тянулось медленно, но весело, все беседовали о разном, Глеб не замолкал всю дорогу, вообще мне порой казалось, что он тот еще балабол, просто все его рассказы очень сильно похожи – больно он силен, умел и умен, но тем не менее сейчас едет с нами, а не отдыхает на каком-нибудь острове. Вообще, если бы с нами в вагоне ехал какой-нибудь следователь, то он бы ему уже лет десять строгача за разбой впаял не вставая с кровати. Но люди с удовольствием слушали его криминальные басни и даже перенимали его козырные фразочки, пуская их в свой речевой оборот.
Поезд ехал с большим опозданием и старлей сказал, что мы можем опоздать на электричку и, если это произойдет, то нам до завтрашнего обеда предстоит ждать на вокзале. Который нам нельзя будет покидать, ведь кругом ходят патрули, а тут мы такие нарядные без документов. Так что сразу загребут и под белы рученьки отвезут в комендатуру. И из-за этого проблемы будут как у попавшегося, так и у нашего старшего лично, такая вот песня.
Перспективы перед нами открывались не самые радужные, ночевать на вокзале никто не хотел, но и хоть как-то повлиять на ситуацию никто был не в силах. Хотя, с другой стороны, срок службы идет, так что какая разница, где нам торчать, я думаю, на вокзале все лучше, чем в казарме.
На электричку мы все же успели, можно сказать запрыгивали в уходящий вагон. Стоило Кирюше зайти в тамбур, как дверь за ним захлопнулась. Он, как оказалось, самый медленный, при своем невысоком росте он был достаточно пухлым. Всю дорогу он постоянно что-то жевал, а еще я заметил, что он единственный ничем и никогда не делился для общего стола, а предпочитал сидеть на своей боковой полке и что-то уплетать втихаря. Но опять же, кто я такой, чтобы его судить.