Барон Сканлон всегда вызывал у аббата неприязнь – и из-за необузданного нрава, и из-за того, что обожаемая сестра Герберта умерла, рожая Сканлону третьего ребёнка. Воспоминание это, хоть и давнее, всякий раз отдавалось болью. Её первые роды, давшие жизнь близнецам Элфриду и Рэйчел, были на удивление лёгкими. А вот появление на свет младшего сына, Бродерика, стоило ей жизни. Бродерика, копию отца – как внешне, так и характером, аббат тоже недолюбливал, зато к Рэйчел и Элфриду был привязан всей душой. Особенно к Рэйчел, так напоминавшей мать, что сжималось сердце.
И вот она пропала. Как ни хотелось Герберту обвинить в несчастье буйный характер её отца, он одёрнул себя. Пусть тот и слишком грубо отказал влюблённому в Рэйчел соседу, лорду Дэсмонду, но это было правильным решением. А что расстроенная девушка пожелала провести какое-то время в уединении, выбрав для этого находящуюся поблизости женскую обитель, так это её решение сам Герберт и одобрил. Как он мог предвидеть, чем всё закончится?
Выслушав аббата, наёмник вопросительно приподнял бровь.
– То есть, леди исчезла прямо из кельи, я правильно понял?
Герберт кивнул.
– Отец навещал её и видел, как она, расставшись с ним, пошла в дом, где останавливаются гости монастыря.
– Милорд, вы говорите – гости. Гостил ли в тот день в монастыре кто-то ещё?
– Нет. Это мне известно. Леди Рэйчел не с кем было уехать, а слуги, сопровождавшие её в обитель, в тот же день вернулись с каретой в замок. В монастырской конюшне стояли лишь лошади, принадлежащие монастырю, и ни одна из них не пропала.
– Я понял, милорд.
– И вы не находите это дело слишком трудным для себя?
– Нисколько, милорд.
Аббат чуть изогнул губы в гримасе, которую лишь с трудом можно было назвать усмешкой.
– И причиной вашей самоуверенности, конечно, не является страх перед солдатами шерифа?
– Искать людей это, почитайте, моё ремесло, милорд. Что до солдат, так ежели я вашего поручения не выполню, то вы меня и без них отыщите, с вашим-то влиянием.
Герберт снова слегка поморщился. Речь у этого Дэсбелла простонародная, правильный ли тон он избрал, говоря с ним, как с человеком благородного происхождения? Он ещё раз скользнул взглядом по кружевному воротнику и локонам, до изнурительной скачки явно бывшим ухоженными, и решил, что слегка польстить наёмнику, пытающемуся выглядеть дворянином, было не лишним.