Плюс ко всему… через полторы недели мне вновь предстоит перелет в Вашингтон. Какое-то безусловно важное мероприятие, на котором Карл просил меня присутствовать. Подобное происходит довольно часто – ничто не поднимает рейтинги уважаемого сенатора так, как его трогательная история с удочеренной девочкой, любимой воспитанницей. Я не против помогать дяде в поддержании выгодного образа, да и потом… это не такой уж «образ». Мы все же семья, и я люблю его искренне. И знаю, что он тоже. Такие мероприятия – одна из немногих возможностей увидеть друг друга. И как бы я ни презирала «высший свет» за пафос и лицемерие, все же рада, что у меня есть хотя бы такой шанс побыть вместе с дядей.
В таких туманных размышлениях я провожу всю дорогу. Нехотя продумываю одежду, которая подошла бы для грядущего мероприятия, оставляю сообщение в мессенджере своему стилисту в Вашингтоне, предупреждая ее о скорой работе. Даже не замечаю, как мы оказываемся на месте. Рассеянно поднимаю взгляд к фасаду простенького двухэтажного дома, в котором обитаю последние пару лет, и не чувствую особого облегчения. Мне все еще не верится, что череда бредовых и жутких событий подходит к концу.
– Миленько, – роняет Оуэн, разглядывая мое жилище. – И ты живешь одна в огромном доме?
– Он не огромный, – зачем-то упираюсь я и тихо вздыхаю. – Там всего две жилые комнаты.
Оуэн тихо фыркает и дополняет:
– Что-то на богатом.
И я снова отвечаю как-то инстинктивно, не обдуманно и оттого странно искренне:
– Что-то на скучном.
Задумчиво кивнув, будто соглашаясь со мной, Оуэн проверяет что-то в телефоне. Секундой позже я слышу вибрацию своего смартфона и даже не удивляюсь тому, что у Паркера уже каким-то чудом есть мой новый номер. Может, сфотографировал данные из контракта еще в салоне связи.
– Если что, не бойся обращаться ко мне, – бросает он и снимает блокировку с дверей машины. Поймав мой озадаченный взгляд, он поясняет с ухмылкой: – Ну, должен же я как-то извиниться за похищение и удержание тебя в заложниках. Обращайся за помощью, если вдруг захочешь. Готов помочь, чем смогу.
Мне трудно представить ситуацию, в которой я обратилась бы за помощью к этому человеку. Однако я сдержанно киваю. Повисает тяжелая тишина. Мне следовало бы просто попрощаться и выйти из машины, но мелькнувшая в сознании мысль так и рвется наружу.