Скорей, скорей! – настал последний час —
И к выходу ему открыты двери.
Иди, злой год. Ты много взял у нас,
Ты нас обрек на тяжкие потери…
Умолк, угас наш выспренний певец.
И музами и славою избранной;
Его уж нет – торжественный венец
Упал на гроб с главы его венчанной.
Угас и он, кто сыпал нам цветы
Блестящего, роскошного рассказа
И Терека и бранного Кавказа
Передавал заветные черты.
Еще певца маститого не стало,
Еще почил возлюбленный поэт,
Чье пенье нам с первоначальных лет
Игривое и сладкое звучало…
Умолк металл осиротелых лир.
… … … … … … ….
Суровый год! Твой кончен ход унылый;
Последний твой уже исходит час;
Скажи, ужель поэта в мир могилы
Могучего переселив от нас,
Земле взамен ты не дал поселенца,
Руками муз повитого? Ужель
Ни одного ты чудного младенца
Не положил в земную колыбель?
Да и взойдет он! Таинственных велений
Могуществом, быть может, уж влеком,
В сей миг с грудным родимой молоком
Он пьет струи грядущих вдохновений,
И некогда зиждительным огнем
Наш сонный мир он потрясет и двигнет,
И песнь его у гроба нас настигнет,
И весело в могилу мы сойдем…