Я инстинктивно сблизился с тренером Дэвисом, обнаружив в нем хорошего человека. Его рана приносила ему огромную боль, и, возможно, поэтому он немного ворчлив, но при этом Люк Дэвис умеет быть безмерно щедрым.
– Немного задремал, – вру я. – Ты разговаривал с университетским тренером? – спрашиваю, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего.
– Он звонил мне вчера, и я очень счастлив за тебя. Почему ты мне не сказал об этом?
Да, почему же? Может быть, потому что в последние несколько часов я снова погрузился в хаос, который обрушился на меня, словно река, вышедшая из берегов.
– Полагаю, я был занят.
Люк глубоко вздыхает. Я кажусь крепким орешком. Мне даже не хочется задаваться вопросом, был ли его сын одним из тех парней, которые не создают проблем. Одним из тех, кем гордятся родители… одним из тех, кто на своем месте, каким был Зак.
Протягиваю руку к изголовью кровати и касаюсь кепки моего друга, испытывая от этого прикосновения ощущение покоя.
– Мы договорились увидеться с мистером Беккеттом через пару недель. Мне хотелось бы, Дез, чтобы и ты был на этой встрече. Твоя ма… – он осекается и кашляет, после чего исправляется. – Элизабет, она очень сильно хочет тебя увидеть. И я тоже был бы счастлив повидаться.
Неуверенная нотка в его голосе заставляет меня вздрогнуть.
Я – настоящий имбецил. Одно сплошное разочарование. Недостойный семьи Дэвисов, которым я даже не могу признаться, как сильно их люблю. Надеюсь лишь, что однажды они узнают про это, и я как-нибудь смогу отплатить им за их отношение.
– Буду, – выдавливаю я, сдерживая внутри себя ярость и разочарование из-за того, чему мне приходится покоряться и что мешает мне быть таким, каким я хотел бы себя видеть.
– Хорошо, Дез!
– По рукам! – подытоживаю я и кладу трубку прежде, чем наступит обычное волнительное молчание.
Встряхиваю головой и отправляюсь в ванную, чтобы принять душ. После я позвоню Анаис.
Ей следует знать, чего ожидать. Она должна увидеть, в каком я состоянии.
Бессмысленно скрываться в ожидании, что я возьму себя в руки, потому что этого не произойдет. Я чувствую себя хрупким и, несмотря на Лас-Вегас, татуировку и нас, у меня нет уверенности, что Анаис захочет остаться рядом со мной.
Чуть погодя я отправляю ей эсэмэску с просьбой прийти.
Анаис тут же отвечает, что едет, и я понимаю, как сильно она этого ждала. Она дала мне время, но я представляю, как сильно пожирала ее тревога, как она расспрашивала Брэда, чтобы тот хоть что-то рассказал обо мне, учитывая, что я словно отрезал ее от себя.