Не находила, металась, а спросить боялась почему-то.
– Деточка, что вы ищете? – спросила дама.
Я решилась и сказала что.
– Голубушка, вы перед ним стоите. А вы что, свои как сувенир кому оставили?
Тоже мне, столичный юмор.
И я вбежала в магазин и купила, и не хуже, чем на лике классика оставила. Тут же в примерочной и надела. И поплыла, источая сияние, к кассе. Кассирша взяла этикетку и спросила:
– А где товар?
– На мне.
– Покажи.
– Здесь?
– Можно и в милиции.
И я задрала платье.
– Да вы что? Вот провинция, шуток не понимает.
Я поставила корзиночку с пирожками на пол и полезла в лифчик за кошельком.
– А что в корзиночке? – спросила кассирша.
– Змеи.
Её выбросило из кассы.
– Во Москва задрипанная – шуток не понимает.
И мы подружились с Верой и её подружками.
Сидим пьём чай.
А из нашего окна Москва древняя видна.
До чего гожо-то!
Не могу наглядеться.
Слов не могу подобрать, захлёстывает меня всё.
Не ровен час, и улететь смогу…
– Хочешь винца сухенького? – спрашивает Вера.
И я подставляю блюдце, чтобы насыпала. А она в рюмку наливает.
Но мы тоже не лыком шиты: я беру рюмку и ставлю на блюдце. Чтобы не пролить на скатерть. Но девочки поняли и смеются. Хорошо так. И я с ними.
– А вы там что пьёте?
– У нас первач на малине, смородине, землянике, душице, зверобое, смородинных почках, из яблок, на коре дубовой коньяк, грушовка, вишнёвка…
– С ума сойти! И ты всё это пробовала?
– Пробовала? Ха! Пью… стаканами.
Девочки рты открыли и закрыть не могут. Как парализовало их.
– Молоко парное.
Они ожили и покатились со смеху:
– Луговушка ты наша самогонно-молочная! Тебя в Москву надо. Жаль, так с классиком будущим получилось.
– Дать надо было умело. Ты умеешь умело?
– Я…Я…
– Не пробовала ещё!
И девочки начали рассуждать об «умело дать». Это, если судить по их авторитетным мнениям, искусство. Даже высокое. У них это получалось не грязно. Забавно даже. Начитались, что ли?..
– Бабы, а кто умеет это делать так, как говорим? – спросила Вера. – Только честно.
Все замолчали.
– Я нет.
– И я.
– И я.
– НИИ «Умело дать», – сказала я.
– И не залетать.
– И тут же взять от того, кому дать.
– И поболе, – сказала я.
– Вот ты могла бы взять поболе. Такого жирненького карася упустить – потеря невосполнимая. Сам на крючок шёл.
– При такой-то фактуре!
– Эх! Мне бы такую. Я уж подцепила бы карася.
– Да хоть карасика.