– Ха-ха, браво, Жюли! Какие, говоришь, чернила? – Жан рассмеялся, не переставая пристально наблюдать за девушкой.
– Ничего смешного, Жан! – резко сказала Жюли. – Железо-галловые чернила использовались в Европе с V века.
– Не обижайся, Жюли, – сказал Жан миролюбиво. – Я понимаю ход твоих мыслей и твое внимание к деталям. Ты, вероятно, основываешь свои предположения на текстах из рукописи монаха Пигмалиона, верно? Но поверь, я не видел никаких пергаментных свитков. Как их хранили?
– Не знаю, – ответила Жюли, внимательно вглядываясь в Жана, пытаясь понять, не играет ли он с ней. – Я читала, что в специальных контейнерах, похожих на скролл-кейсы, сделанных из дерева или металла.
– Из ливанского кедра? – улыбнулся Жан.
– Ливанский кедр используют для хьюмидоров, как тот, что я подарила тебе на Рождество. А Ватикан предпочитал дуб и бук, если тебе это интересно, – рассмеялась Жюли и неожиданно с грацией лани сорвалась с кресла и оказалась на коленях Жана.
Он почувствовал ее горячее дыхание и легкие прикосновения губ, обнял ее и поцеловал.
– Про Бонифаций VIII все прочла? – спросил он, увернувшись от ее поцелуев.
– Надо поспешить. Мы оба голодны, и у нас скоро встреча.
– Не буду уточнять, о каком голоде ты говоришь, – ответила Жюли с игривой улыбкой. – В отличие от тебя, я уже готова. И, как видишь, даже надела свое кольцо-талисман, то, что ты подарил мне вместе с серьгами, когда мы вылетали из Лондона, – добавила она, любуясь голубым аквамарином, сверкающим на ее пальце в окружении бриллиантов. – Ты еще сказал, что эти камни под цвет моих глаз, помнишь?
– Помню, помню… – передразнил Жан с облегчением, наконец-то увидя под столом свой галстук, не представляя, как он там мог оказаться.
– Но это не главное, – не унималась Жюли. – Кольцо-то оказалось помолвочным, а ты мне так и не предложил выйти замуж.
– И никогда не предложу, если немедленно не начнешь читать, – ответил Жан с улыбкой.
– Хорошо, только не перебивай, а то я обижусь, – сказала Жюли, надув для эффекта губы и пересаживаясь в свое кресло и мысленно переносясь под своды Папского дворца в Ананьи.