Передав документы Жану, Розенштейн устало откинулся на подушку и следил, как тот убирал бумаги в саквояж. Затем он попросил Жана достать с полки конверт, в котором лежала колода карт в коробке с надписью «Пигмалион». Жан открыл коробку. Карты напоминали карты Таро. Много символичных знаков, образов, непонятных надписей.
– Я не силен в оккультизме, – задумчиво сказал Розенштейн. – Но, изучая архив, я понял, что эти карты скрывают местоположение эликсира бессмертия. Среди бумаг есть рукопись черного цвета. Думаю, в ней ты найдешь подсказки. В конверте еще два совершенно одинаковых перстня-печатки: один – из золота, другой – из серебра, с латинскими буквами «BK» и цифрой XV, возьми себе. Не знаю их предназначение, но я дважды видел серебряный перстень на руке отца, когда он встречался с какими-то людьми.
– Я мог бы отдать документы в Ватикан или местному епископу, но меня бы это мучило. Не знаю, кто и как ими воспользуется. Так мне спокойнее. Ты адвокат, думаю, твои действия будут более взвешенными. Среди бумаг есть и хронология деяний некой организации «Пигмалионы», с 1300 по 1565 год – со времен Бонифация VIII до Диего Лайнеса, второго генерала ордена иезуитов, преемника святого Игнатия Лойолы.
Похоже, Лайнес возглавлял эту организацию по поручению Великого инквизитора Джана Пьеро Карафы, папы Павла IV. Вторая часть хронологии, вероятно, в потерянном пражском архиве. Что-то мне подсказывает, что Пигмалионы действуют до сих пор. И когда ты обнаружишь их следы, поймешь – с ними лучше не встречаться. – Прощаясь, он добавил: – На прошлой неделе ко мне приходили люди. Они настойчиво интересовались архивом, угрожали мне, предлагали деньги. Двое говорили между собой по-русски. Я уверен, что с ними шутки плохи. Не знаю, как они узнали об архиве, но они пойдут на все, чтобы заполучить документы. Нам нужно быть осторожными. Может быть, архив открывает дверь к чему-то, о чем мы даже не догадываемся. Конечно, я сказал им, что ничего про архив не знаю.
Лишь через месяц после возвращения из Базеля Жан узнал, что Розенштейн трагически погиб – его нашли повешенным в кабинете, с явными следами пыток.
Осознавая, что Яков мог назвать убийцам его имя, Жан позвонил своему московскому приятелю Вадиму Крылову. Он рассказал ему про архив и попросил поискать его следы в России.