Они молчат. О, гнусное притворство:
Ночами куклы дерзко говорят
И, проявляя редкое проворство,
Людей дурачат и клеймят.
За их неосмотрительность и нервность,
За их бескомпромиссность и разменность
На мелкие, нелепые задачи,
За полное отсутствие отдачи,
За эгоизм и неуменье созидать —
Они не склонны нас прощать!
Притворы, они днем – сама невинность,
А ночью источают негативность.
И их комплементарную примерность
Вы принимаете за преданность и верность?
Вас недоверие мое не убеждает,
Сомнение посеяно, но тает
Под чутким взглядом веских аргументов,
В виде стеклянных округленных глаз,
Под массой положительных моментов:
От визуальной радости на час
До вязкого взаимопонимания?
Они, как будто чувствуют страдания
И даже порываются помочь,
Не верьте им, гоните прочь…
Вас этот офарфоренный собрат
Предупреждает, что разбиться может
Кумир ваш хрупкий, милый, ложный,
И будешь сам себе не рад…
Они навязчивы, пытаясь заключить
С нами губительный, грабительский союз,
Умея приручить и посулить
И открывая для эмоций шлюз.
А как венец всему попросят жертв,
Невинно намекая на привязанность
И в ознаменование торжеств
Вменят любовь к себе в обязанность.
Заворожённые словоблудием
Перед тем как сказать что-либо, отсчитай пять бусин, а перед темкак упрекнуть, минимум сто.
Эльчин Сафарли
Течет рекою непрерывной
Лишенная акцентов речь.
А слушатель вполне активный,
Пытаясь лейтмотив сберечь,
Волнуется и напрягает
Свой слух, чтоб уловить резон.
До исступленья доведен —
Он ничего не понимает:
От смысла разум отлучен.
Льются слова легко и связно
И обессмыслено-вальяжно.
И нелогичностью смущен,
Витает в воздухе протест,
Усиленный стократ молчанием,
Утраченным самосознанием,
Он будто не из этих мест.
Сколь можно говорить их – долгих
И потерявших совесть слов?
И завораживать убогих
Непросвещенных чудаков?
Рождение зла
Добро не надевает маску зла, но часто зло под маскою добра, творит свои безумные дела.
Омар Хайам
Прямым путем – из противостояния
В волнующее кровь объединение,
Как приговор, достигший исполнения,
В отвергнутой системе наказания:
Пытался кто-то влить противоядие
В сосуд с отравленным напитком.
И осенил крестом исчадье адово,
И наделил его умом с избытком.
И отпустил фантом очеловеченный
Бродить по жизни в поисках признания.
Но позабыл, гордыней изувеченный,
Ему придать хоть каплю сострадания.
И он спешит, расцвеченный харизмой,