Приют Св. Винсента
Округ Делавэр, Пенсильвания. 1905
– Питер, просыпайся.
Я открываю глаза и вижу знакомую обстановку.
Белые стены. Металлические кровати в два ряда. Выбеленный сосновый пол. Яркий слабый свет, струящийся из больших незанавешенных окон на восточной стене. Две большие арочные дубовые двери в дальнем конце комнаты закрыты. Над ними поблескивает отполированный железный крест, словно неусыпный страж. Всегда начеку.
Саймон трясет меня за плечо.
– Проснись. Тебе приснился кошмар.
Я сажусь и тру глаза. Почти все ребята спят. Значит, еще рано. Нет и шести.
– Я не сплю, – говорю я и легонько подталкиваю Саймона к его кровати.
Он смеется и садится на свой матрас, выглядывая в большое окно между нашими кроватями.
– Может, сегодня пойдет снег, – радостно говорит он, словно это хорошо.
– Слишком рано. – Я зеваю и потягиваюсь.
В спальне ледяной холод. Мой тонкий халат свернут в ногах. Я натягиваю его поверх шерстяной пижамы. Она мне давно мала и обнажает щиколотки и запястья. Я надеваю туфли и тоже смотрю в окно.
Белое, как кость, небо кажется таким же твердым. Я встаю и оглядываю прилегающую территорию.
Вокруг растут голые серые деревья. Они кажутся мертвыми и высохшими. Земля поросла сорной травой, которая в тусклом свете кажется такой же серой, как деревья. Бесцветной. В южной части стоит хлев, в котором живут наши лошади, овцы и козы. Впереди раскинулось поле, где мы будем работать этим утром. Соберем урожай и сделаем запасы на зиму. Говорят, эта зима будет долгой и суровой. Интересно, все ли мальчики доживут до весны? Я беззвучно молюсь о них.
Металлический заводной будильник на моем комоде – единственный дозволенный нам предмет мебели – показывает почти шесть. Только у меня есть свой будильник. Он напоминает мне о детстве, о моей прошлой жизни. Это единственное, что я смог спасти из пылающего дома.
Я нажимаю на рычажок на звонке и отключаю его. Я уже проснулся. Воспоминания будят меня лучше любого будильника.