– Думаю, там ещё холоднее. Мне вообще кажется, чем дальше мы от дома, тем хуже погода. Но Стеллу это, видимо, не останавливает. – Анита поёрзала на месте и обняла чашку ладонями.
– И как она решилась выйти замуж за это умертвие? – больше у самой себя спросила Катарина.
Главной новостью последних двух дней, да и целью поездки, была неожиданная помолвка их школьной подруги с некромантом. И не просто помолвка: подающая надежды травница в начале мая поехала в пустоши изучать местную флору, и вот, спустя каких-то пару месяцев вместо гербария присылает приглашение на свадьбу с местной фауной. В Пустоши. Письмо, приложенное к приглашению, не проясняло, где Стелла откопала себе жениха, но убеждало, что настроена она серьёзно.
– Технически, он некромант, – дотошно поправила Анита, шаря в кармане в поисках конфетки.
– Технически, каждый некромант немножко умертвие, – с лёгким отвращением поспорила Катарина.
– Может, он пообещал ей любовь до гроба? – романтично закатила глаза Анита. А потом мерзко захихикала и добавила: – И после гроба.
– Насколько я знаю, для этих извращенцев даже после не предел, – передёрнула она плечами то ли от холода, то ли от омерзения и решила сменить тему, пока фантазия не подтолкнула их падение ещё ниже: – Кстати, я посмотрела маршрут. Боюсь, добираться дальше придётся своим ходом, от Оннера ни порталов, ни омнибусов. Повезёт, если раздобудем лошадей. Такое чувство, что туда вообще никто не ездит.
– Так, никто и не ездит, – согласно зевнула Анита. – Там же приграничье с миром неупокоенных. Никому, кроме некромансеров да чокнутых ботаников, вроде Стеллы, Пустоши вообще не сдались. Даже зоомагам делать нечего. Пустыня-с… Мрак-с…
Катарина была полностью согласна и кивнула в такт с повозкой. Ей Пустоши тоже не сдались. Мама и бабушка с самого детства говорили, насколько ужасна некромантия и маги, практикующие её. Сначала она думала, что это из-за отца, который предпочёл упырей семейному очагу и родной дочери. Но в университете поимела сомнительное удовольствие познакомиться с ними поближе и самостоятельно возненавидеть. Особенно совместную практику. Спроси её, даже не ответит, что хуже – их надутая самоуверенность, дурацкое чувство юмора, фетишистская любовь к амулетам или предмет исследования.
Поэтому в глубине души Катарина была уверена, что лучших магистров Смерти в Пустошь ссылают работать и жить, чтобы держались подальше от нормальных людей со своими гулями и зомби. Впрочем, некоторых, особо отличившихся, оставляют преподавать. Она нахмурилась, потерев старый шрам на запястье, и где-то тревожно икнулось её университетскому профессору.