Из этих дум вырвал папин негромкий смешок. Потом он кашлянул и вздохнул как-то не слишком весело.
– Хорошо… Все обсудим, – покорно согласился папа. – Но снача-ала хочу сообщить тебе ва-ажную новость. Видишь ли, дочь… Я долго думал и решил, что тебе в ближа-айшее время пона-адобится телохранитель.
– Что?.. – Лада изумленно вскинула взгляд, даже невольно присела на край подоконника, будто легкую слабость в ногах почувствовала. Может, она ослышалась?.. Или ошиблась? Но нет… Шутить с такими вещами папа бы не стал.
– Понима-аешь… – Семен Михайлович вновь тяжело вздохнул, впрочем, заставив себя улыбнуться, чтобы приободрить дочь и себя заодно. – Обстановка в столице скла-адывается криминогенная… Тут и политика замешана, и кое-какие разборки крупного бизнеса. Ты уже взрослая девочка, должна-а иногда новостя-ами интересова-аться. Ну да в общем чего ходить вокруг да около… Пря-амо тебе скажу, вчера-а у весьма-а уважа-аемого человека из моего ближа-айшего окружения на сына было совершено покушение. Он сейча-ас в больнице. Неизвестно, выживет ли. Так что все очень серьезно. Просто… попыта-айся поня-ать и не принима-ать в штыки. Поверь, я-а и са-ам этого не хочу, но на да-анный момент не вижу выхода.
Семен Михайлович развел руками, затем сцепил толстые пальцы в замок и замолчал, внимательно наблюдая за реакцией дочери. Некоторое время Лада сидела молча, переваривая услышанное и растерянно хлопала ресницами. Внутри рос протест, во рту горечь, мышцы будто ватными стали. Вот уж не об этом она мечтала в десятом классе, да еще накануне дня рождения Макса Ветохина… Ей и так хватало контроля со стороны папы… С тех пор, как мама умерла, он, похоже, и на секунду боялся оставить ее одну, оттого и окружил всеми этими мамками-няньками, гувернантками, репетиторами, наполнил дом обслуживающим персоналом до отказа, да еще без водителя она практически не передвигалась по городу… а уж чтобы уехать куда-то даже на пару дней – об этом не могло быть и речи.
– Я знаю этого твоего знакомого? – для начала осторожно поинтересовалась она.
– Нет, он у на-ас никогда-а не быва-ал, – суховато отрезал отец.
Лада тихонько выдохнула.
– Пап, я, конечно, все понимаю… И мне очень жаль, что так произошло… – начала она сбивчиво, еле сдерживая рвущееся наружу разочарование. – Но не могу же я вечно ходить под конвоем… Я уже взрослая. Все в классе везде ходят и ездят сами, когда и куда пожелают… гуляют, путешествуют… а ты практически никуда меня не отпускаешь… Теперь еще и телохранитель везде будет за мной следить… Это… это будет выглядеть странно! Надо мной и так уже посмеиваются за спиной…