Перед операцией врач осмотрел Шанель и остался доволен ее состоянием здоровья. Нужно было пару часов погулять, а потом забрать крольчиху. Домой Вера решила не ехать – далеко. Она вышла на улицу. Свет редких фонарей прорезал темноту. Декабрь позабыл, что он зимний месяц: под ногами была слякоть, а на голову лил настоящий дождь.
Вера обошла квартал и зашла уже в знакомую кофейню, где ей положили булочку на одноразовую тарелку и налили напиток в бумажный стаканчик с логотипом заведения. Глотая горячую жидкость, она думала о Шанель. Посмотрела на часы: час уже точно прошел, скоро можно будет вернуться в клинику.
Ее мысли прервал телефонный звонок.
– Вера Николаевна, – она с трудом узнала голос врача, – когда вы будете в клинике? К сожалению, Шанели больше нет.
– Сейчас подойду, – только и смогла ответить Вера.
Не разбирая дороги, она летела по лужам в клинику. В голове ни одной мысли. Кристальная чистота. В клинике Вере показали черное тельце, завернутое в одноразовую пеленку. Она слышала, но плохо понимала слова врача: «Надрез, реанимация, не смогли».
И только когда она вышла из клиники с пустой переноской, и ей позвонила мама, она разрыдалась в голос прямо на улице, и не могла успокоиться весь вечер, и всю ночь. Элис как будто чуял неладное, не прекращал греметь лотком и сенником, пока Веру рвало и выпитым кофе, и булочкой, и всей этой жизнью.
Утром она позвонила на работу и сказала, не сможет прийти. Вынесла клетку к мусорным бакам, протерла пол там, где еще вчера скакала Шанель. Комната показалась Вере очень пустой.
Элис прибежал из своего вольера и полез к ней на колени – прямо как Шанель накануне. Вера свернулась на полу калачиком, и кролик, смешно щекоча ее вибриссами, обнюхал опухшее от слез лицо, облизал нос и лоб.
– Маленький зайчик, – Вера почесала кроличьи уши, – мы обязательно найдем тебе сородича.
Сородич нашелся в центре помощи для кроликов «Рута». Это была девочка по имени Оззи.
– Элис Купер и Оззи Осборн, – одновременно заметили Верины подруги, – ну они-то должны поладить.
Больше всего Вера радовалась, что Оззи не надо кастрировать: волонтеры сделали это до нее.
– Я не переживу вторую Шанель, – объясняла она.
Когда Арман принес Оззи домой, Вера уже была готова. В комнате, куда обычно Элису вход был закрыт, она расстелила пледы, прикрыв ими скользкий ламинат, разложила пучки сена, расставила миски с едой и водой.