Пакет оставался при нём. Вот только пухлость пакета заметно убавилась. Да и глаза Чернышева подозрительно ярко блестели. Водочный перегар она не уловила, видимо, Чернышев хорошо закусывал.
– Вы, что за мной следили?
– Следить – занятие скудоумных, а я вычислил. Перед самым обедом заглянул в ваш магазин, представился сантехником из местного жэу, якобы с ревизией отопления. Морозы-то вон, какие стоят!
– Всех местных сантехников мы знаем в лицо. Они часто к нам заглядывают, особенно с утра.
– Так я с одним из них и заглянул к вам. С Тарасовым.
– Это, который старый такой? У него одна бровь белая! – Людмила с интересом посмотрела на Чернышева.
– Да с ним. Душевный старик. А бровь это у него от ожога кипятком. Ещё по молодости. За бутылку согласился подыграть мне.
– И к чему такая одержимая находчивость?
– У меня сегодня, действительно, день рождения, и почему-бы мне не провести его с вами.
– Вы ещё скажите, как в кино – с понравившейся женщиной!
Людмила как-бы увидела себя со стороны; на голову ниже рослого крепкого мужчины, в грубых на войлочной основе, пусть и тёплых, сапогах; в чёрном объёмном пуховике, купленном ещё лет десять назад, уже давно вышедшем из моды, устаревшем только потому, что выглядело, будто из старого забытого всеми фильма. А на голове! Господи, что у неё голове?! Почти такая же вязаная шапочка, как и у этого… как же его фамилия?! Фамилию она не вспомнила, а вот имя, да – Женя! Точно Женя! Почему она запомнила его имя?! Когда-то, много лет назад у неё был парень, которого тоже звали Женей. Грустное воспоминание. И неуместное.
Они встали у регулируемого пешеходного перехода. Чернышев покрутил головой и отчего-то оживился:
– Надо же! Судя по всему, мы соседи. Во – о – он, видите кирпичную пятиэтажку? Это мой дом. Третий подъезд!
Людмила промолчала.
– Людмила, вы по-прежнему игнорируете моё предложение? Создаётся такое впечатление, что моё присутствие вас если не утомляет, то и особой радости не приносит.
Чернышев нарочито заговорил в шутливом тоне, рассчитывая на то, что это принесёт ему определённые дивиденды: Людмила обязана была растаять и пересмотреть свою молчаливую отстранённость. Во всяком случае, на это надеялся Чернышев.
– Послушайте, как вас зовут? – Брыкину юмор Чернышева не тронул.
– Евгений! Евгений Чернышев. Можно Женя.