Чувствуя, что начинает закипать, Сергей нарочито медленно переставил сковородку на соседнюю конфорку плиты, выдохнул и протянул руку за телефоном. Если это «шахматист-ботаник» со своими шутками, подумал он, мало ему сейчас не покажется.
Но на экране отражался не незнакомый номер, а фотография его бывшей жены. Вздохнув, он коснулся экрана, постаравшись запастись терпением.
И оно ему понадобилось.
– Что ты натворил? – Вероника с ходу взяла с места в карьер, – Какого чёрта я должна объяснять неизвестным людям, что уже восемь лет как с тобой не живу? Что с тобой не общаюсь и не хочу тебя видеть? Я знала, что ты когда‑нибудь во что‑то вляпаешься, как в воду глядела. Доигрался? Наехали?
– Стой, подожди, – ошарашено пробормотал он, чуть не опустившись задом мимо стула. – Со Светкой, что ли, что‑то случилось?
– Лертеев, ты совсем отупел в своём Питере? – взвизгнула бывшая так громко, что он, поморщившись, немного отстранил динамик в сторону от уха. – Говорю тебе, ко мне сегодня прямо на улице подходили три незнакомых мужика и о тебе расспрашивали. Я перепугалась до смерти. Такие бугаи – пополам меня могли сложить и в карман засунуть. Может, ты, как уезжал из Самары, должен кому остался? А они вдруг спохватились? И с меня решили долг стрясти? Ты говори, не стесняйся! В конце концов, ты нам с дочкой золотые горы отваливаешь, как‑нибудь расплатимся!
– Подожди, – уже спокойнее сказал Сергей. – Ничего не понял, говори толком. Какие мужики, как они выглядели?
– Думаешь, я их рассматривала? – огрызнулась Вероника. – У меня в мыслях только одно было – как бы скорее ноги унести. Три здоровых дятла. Одеты прилично, даже парфюмом каким‑то дорогим несло. Говорил только один, двое остальных рядом стояли просто. Я и не разглядела их особо…
– А тот, кто говорил? – перебил он её. – Он‑то как выглядел?
– Высокий, – после короткого молчания сказала Вероника, – бритый наголо, нет, скорее просто лысый. Лицо волевое. Я сразу подумала, что либо это кто‑то из твоих сослуживцев, либо бандиты. Глаза мутные какие‑то, как будто сквозь смотрит. На щеке родинка, как раз под глазом… Не старый.
– Борода, усы?
– Нет, чисто выбрит. Вот что, Лертеев, – после ещё одной короткой паузы сказала бывшая жена, – мне плевать, кто это были такие. Это твои дела. Мы с тобой разошлись давным‑давно, и скажи, чтобы ни ко мне, ни к Светке, ни к Вадику никто с расспросами о тебе не лез.