Так пролетело детство Полины, когда ей исполнялось шестнадцать лет, отец вместо поздравлений сказал, что через месяц будет сватовство с Петром. Девушка настолько свыклась с мыслью, что Петр ее муж и даже немного обрадовалась, что у нее будут детки. Полина любила возиться с соседскими малышами, пока их родители были заняты. Соседи порой специально просили Полину посидеть, пока те пойдут на свадьбу или съездят на луг за сеном. Дети никогда не служили для нее обузой, даже когда их родители задерживались, девочка укладывала деток в их постельки и сидела до прихода и неважно когда те возвращались поздней ночью или под утро. Родители ее не противились таким просьбам соседей, папа считал, что лучше полезное занятие, чем бродить по лугам с подругами и петь песни. Подруги Полины уже привыкли, что девушка с ним никуда не ходила, уличные посиделки она не любила, да и далеко отец не пускал, берег честь дочери.
Так на первый месяц осени назначили сватовство. Петр искренне был привязан к Полине, он на 4 года старше нее, и поэтому торопил, своего отца скорей женится, чтобы обзавестись собственным хозяйством. Парень отличался строгим нравом не по годам, с 10 лет самостоятельно вел родительское хозяйство. В семье он был единственным сыном, мать много раз рожала, но дети не доживали до года, так после четвертого ребенка, мать заболела и больше не могла иметь детей.
Петр видел, что родители очень хотят еще деток, но бог не дает и пытался всем угодить родителям. Он не бегал по улицам с соседскими ребятишками, редко ходил на рыбалку, и то только с отцом. Все свое время он посвящал помощи отцу, отец ехал на поле и тот еще в трехлетнем возрасте цеплялся за бричку и перелазил в кузовок со своей котомкой, которую просил маму собрать, а именно сухари и вареную картошку, а отец брал всегда кувшин кваса. В перерывах между работой мужчины, а Петр никогда не считал себя маленьким садились обедать. Мальчик деловито делил сухари и картошку поровну и ждал пока отец закончит работу, отгонял мух, без отца никогда не ел сам, даже если отец долго не приходил. Отец с детства уважал своего мужичка, и оттягивал женитьбу, ему не хотелось менять что то в семье. Понимая, что в семье будет новый человек и сын будет не полностью принадлежать ему, у Евстигнея сосало под ложечкой от одной такой мысли. Но время шло и когда мальчику исполнилось девятнадцать лет, он после долгого трудового дня, прежде чем ложиться в постель сказал: