Но вдруг неподалёку зашуршали высокие кусты. Девочка остановилась и посмотрела на них. Тишина. Адель медленно подошла к ним, боясь неожиданного появления страшного чудища из них. Вот она медленно отодвигает куст и видит его, маленького братика Луи, играющего с камешками посреди высокой травы. Он был любимым братом и единственным другом Адели. Они одни против всего мира. Сердце пропустило удар. Девочка наклонилась к братику и поздоровалась с ним, но Луи не ответил приветствием, мальчик был слишком занят игрой в камешки, поэтому старшая сестра просто стала наблюдать за ним. Ей было радостно на душе быть вдали от дома со своим братом на прекрасной поляне. По правде говоря, Адель ни разу не гуляла по полю, конечно, она видела красивые поля и не раз, но все эти разы сопровождались исключительно под надзором дворецкого или её родителей, и они ни на шаг не подпускали девочку к поляне. Сейчас же аристократке никто не посмеет указывать что ей можно, а что нельзя.
– Сестричка, проснись! – вдруг заговорил Луи.
Адель, отвлёкшаяся на свои мысли, посмотрела на своего младшего брата. Тот бросил свою игру в камешки и теперь смотрел сестре прямо в глаза.
– Ты чего это? – удивилась Адель.
– Сестричка, проснись! – младший брат повторил уже настойчивее.
Адель побледнела, она видела в глазах брата какую- то необычайную безжизненность. Девочка аккуратно выпрямилась и попятилась от брата. Через секунду она вышла из кустов и увидела тот мир, который не хотела бы никогда видеть. Ясное голубое небо теперь алело противным красным цветом, словно кто-то свыше сильно порезался, пролив свою кровь на этот мир. Слабый и приятный ветерок сменился сильным и холодным ветром, сдувающим всё на своём пути, но Адель стояла на месте и рассматривала ужасную обстановку, в которой оказалась. Красивые листья полностью опали с деревьев, луна перегородила солнечный свет, но внимание девочки привлекло совершенно другое, то, что не должно было быть в её сне. Две огромные тени, словно статуи, стояли на горизонте и не двигались. Они не издавали ни звука. Адель сразу же узнала, кто стоит перед нею. А стояли перед нею её же родители, Глория и Оливер Де Перслисис. Выглядели аристократы совсем недружелюбно, впрочем, как и всегда. Чёрные тела стояли, повернувшись боком к Адели, очертания лиц их не было видно, кроме ярко красных глаз, а глаза, их злые глаза, наполненные яростью, так и стремились причинить вред своему ребёнку за любую оплошность.